В России, насколько Нейвилл был осведомлен, серьезные ученые-океанологи сейчас к военным проектам не привлекались. Русские давно забросили идеи о создании гвардии дельфинов-подрывников, бычков-разведчиков и прочей ахинеи времен «холодной войны», но разработки в некоторых областях ими не прекращались. Напрямую российские ученые в них не участвовали, но для консультаций специалисты время от времени приглашались. И за коктейлем, имея за плечами чин в разведслужбах, умея ненавязчиво и деликатно вести беседу и, главное, вовремя восхищаться грандиозностью замыслов, несложно было узнать, какое из направлений у военных сейчас является приоритетным.

Из одной такой неофициальной беседы Нейвилл догадался, что русские разрабатывают новое высокотехнологическое покрытие, которое сможет сделать подводные корабли практически невидимыми. То, что эти разработки ведутся не для существующего флота российских подводных атомоходов, а для создания некоей субмарины особого класса – догадаться было несложно путем простых умозаключений.

И вот одна из таких «лодок-невидимок» рыскает где-то у него под боком, а никаких сведений о ней вторые сутки нет!

– Черт возьми! – Нейвилл в сердцах ругнулся вслух. – Не могли же русские сделать невидимым и свой БРС! Куда он-то подевался? – Он резво поднялся с удобного, набитого экологически чистыми морскими водорослями дивана и решительно шагнул к выходу, намереваясь явиться в здание радиокосмической разведки и устроить нагоняй своим ротозеям-помощникам.

Но едва он сделал несколько шагов, как в его кабинет, словно чувствуя недовольство начальства, степенно вошел капитан Мак-Кинли. Он по-военному, хотя давно уже носил гражданское платье, коснулся рукой козырька фуражки и доложил:

– Русский БРС, предполагаемый как корабль-матка, дрейфует на юг, уходя от ледового поля.

– И? – довольно резко спросил Нейвилл. От бездействия и постоянных мыслей он пребывал в несколько раздраженном состоянии. – И? – повторил он свой вопрос непонятливому капитану «Афродиты».

– Вы хотели узнать что-то еще, сэр? – Капитан не понял недовольства, но уловил тон, и голос его стал прохладен.

– Я хотел узнать, – смягчился Нейвилл, – есть ли еще какая-либо информация? – Обижать Мак-Кинли, исполнительного подчиненного, хорошего моряка и верного помощника, он не хотел. Да и не за что было. Капитан отслеживал поведение БРС после схода ледяной лавины. Этот приказ он выполнял точно и педантично, всякий раз докладывая о новом местоположении русского корабля, изменении курса, радиопереговорах и о контактах с другими судами.

– Вы хотите узнать, – в свою очередь подобрел голос Мак-Кинли, – есть ли в утробе корабля-матки русская мини-субмарина? – Нейвилл вместо ответа утвердительно кивнул. – Никаких фактов, указывающих на это, нет. Как нет, – добавил он, – и доказательств обратного. Если русскую подводную лодку, как вы предполагаете, невозможно засечь стандартными средствами обнаружения, то попасть на борт БРС или выйти в море она может в любую минуту, оставаясь при этом незамеченной. Разве что…

– Что? – нетерпеливо спросил «вудскхолловец», зная, что капитан «Афродиты» не станет высказывать пустопорожних, не имеющих отношения к делу мыслей, и таковые у него, очевидно, имелись.

– Разве что визуальное наблюдение, – продолжал Мак-Кинли свои предположения, не обращая внимания на нетерпеливость хозяина. – Погрузку и выгрузку можно было бы увидеть, однако по вашему распоряжению наблюдение за БРС не ведется.

– Чтобы не спугнуть русских, – махнул рукой Нейвилл и вновь направился к дивану, поняв, что более ничего интересного о корабле-матке капитан не скажет.