– Вот что, командир, – снова прогудел в наушниках голос вице-адмирала ГРУ ВМФ, – выполняй поставленную задачу: отходи в указанный квадрат подальше от айсбергов. А насчет вертолета… Есть у меня одно соображение. Работай спокойно. Мы своих людей не бросаем.

Олешкевич все еще сидел в наушниках, ожидая указаний, когда послышался голос мичмана:

– Все, товарищ командир, конец связи. Вице-адмирал, так сказать, положил трубку.

– Спасибо, – буркнул командир, но из рубки он вышел несколько повеселевшим: Столетов никогда слов на ветер не бросал, а подведомственное ему ГРУ располагало обширными возможностями, чтобы эти слова подтвердить.

Глава 17

– Как в рассказах Уэллса или Воннегута, – голос штурмана должен был при этом звучать взволнованно и восторженно, но никакой особой радости в нем не было. Наоборот, сосредоточенная напряженность, как при прохождении минного заграждения. – Угодили в заварушку, – продолжал штурман, перебегая глазами от одного прибора к другому, – кому рассказать – не поверят.

Поверить в такое и в самом деле было очень трудно. Дело в том, что Морской Волк задраил люк и отдал приказ о срочном погружении как раз тогда, когда рядом с субмариной начала медленно переворачиваться огромная гора-льдина. Морская вода подтопила подводную часть айсберга, и она, став легче надводной, потихоньку стала подниматься. Но дело даже не в этом, хотя такие кувыркания в непосредственной близости от корабля всегда малоприятны – поди, угадай, какова подводная геометрия этого ледяного монстра и чем это чревато для судна. Вроде бы верхушка айсберга метрах в двадцати-тридцати от борта, а начнет крутиться как поплавок, глядишь – и на полном ходу не успеешь увернуться от вздыбившегося основания.

С «Макаровым» произошло и вовсе невероятное. Когда глыба начала переворачиваться, оказалось, что подводная часть айсберга хоть и не глубокая, но очень широкая. Субмарину начало поднимать вверх и одновременно катить по боковине, словно по ледяной горке.

Через несколько секунд раздался металлический хруст и толчок, двигатели взвыли от перегрузки, и экипаж осоловевшими глазами стал шарить вверх-вниз по обшивке судна, словно пытаясь разглядеть опасную точку, откуда в отсеки могла ворваться забортная вода.

Морской Волк приказал сбавить обороты, но ничего страшного или неожиданного не произошло. Все приборы были в порядке и исправно работали, вот только стрелка глубиномера, несмотря на все усилия двигателей, замерла на отметке в районе двадцати пяти метров и не хотела менять свое положение. А когда в кормовой части дико забарабанили ходовые винты, командир приказал застопорить ход, чтобы уберечь от перегрева дико работающие вхолостую двигатели и непонятно за что зацепившиеся винты.

Однако и на сей раз не произошло ничего настораживающего. Лодка, которая по времени должна была уже погрузиться на глубину метров в четыреста, по-прежнему оставалась на двадцати пяти и двигалась при выключенных двигателях со скоростью около шести миль в час. Все отсеки доложили о вполне нормальном рабочем состоянии – ни течи, ни пожаров, никаких видимых повреждений…

– Что произошло? – Этот вопрос Морской Волк задавал штурману каждые тридцать секунд, но тот только растерянно пожимал плечами и молча щелкал переключателями приборов, пытаясь выявить неисправности и на основании достоверных данных разобраться, что же случилось с «Макаровым» при погружении.

– Невероятно, – удивленно и одновременно невесело констатировал штурман через долгие пятнадцать минут, – но определенно – мы попали в пещеру.