— Авель? —  спросил я.

— Да, Авель. Кажется, он был мне сводным братом. Я видел фотографии змей… —  так вот, это был он, один к одному. Должно быть, конечно, это вышло потому, что моя мамаша переспала с этим мерзавцем, похожим на червяка для наживки… —  разнообразие своего рода. Так что, может быть, Авель и не по своей вине был таким, но в любом случае похожи мы не были: у него были светлые волосенки, хоть на стенку лезь, он был белотелый, щуплый, смазливый, вечно от него, свиньи, разило духами, да так, что и вонючка подохла бы от этого запаха. Когда мы были детьми, это еще куда ни шло, мы играли в жандарма и воришку и дальше этого не шло. Мы еще ничего не соображали в жизни, вы понимаете, это хорошо для более зрелого возраста. Мы спали на одной кровати, играли в одной комнате, жрали из одной тарелки и не расставались друг с другом. Для меня он был чем‑то вроде дочери, понимаете? Я его холил и лелеял, причесывал его светлые волосенки, наконец, мы были очень милы друг с другом. Я должен заверить вас, —  продолжал Каин, который только что замолчал на минуту, чтобы фыркнуть от отвращения, —  я должен заверить вас, что этот маленький негодяй был очень недоволен, когда я начал бегать за девицами. Но он не осмеливался сказать мне что‑либо. Я же, в свою очередь, думал, что у него было достаточно времени чему‑нибудь научиться, и после два или три раза предлагал ему подыскать подружку, но потом понял, что это его мало интересует… Он был менее развит, чем я…

— Конечно, —  согласился я, —  но ведь именно это все и подметили и поставили вам в упрек. Вы ведь были в три раза сильнее.

— В чем меня упрекают! —  взорвался Каин. —  Но ведь это же была грязная свинья, это маленькое дерьмо!

— Успокойтесь же, —  попросил я.

— Ладно, —  ответил Каин. —  Ну так вот что он наделал. Время от времени я говорил ему: Авель, ко мне придет девушка, смотайся‑ка ты из комнаты, мне понадобится кровать. Разумеется, он уходил и возвращался часа через два. Знаете, я занимался этим по вечерам, мне не хотелось бы, чтобы все в нашем краю трепались об этом. Так вот, он уходил в сумерках, и когда девица видела, что он выходит из барака, она занимала его место. Ночью все шито–крыто…

— Но это наверняка было для него не очень‑то весело, —  заметил я.

— Постойте! —  запротестовал Каин. Я был готов и ему делать то же самое одолжение!..

Он начал ругаться.

— Но что все же за подонок, —  заключил он. —  Как‑то вечером я говорю ему: «Авель, смойся, я жду одну девицу». Он сматывается, я жду. Девица входит. Я не шевелюсь. Она подходит и начинает шуровать… вы можете себе представить. Тогда я зажигаю свечу… и вижу, что это мерзавец, мой брательник. О! Я был страшно зол.

— Нужно было набить ему морду, —  сказал я.

— Именно это я и сделал, —  ответил Каин. —  И видите, что из этого вышло. Возможно, я был несколько несдержан, но что вы от меня хотите, я терпеть не могу этих психов.