Я был ей благодарен. Если бы она не предложила, я бы, возможно, об этом задумался. А так…

— Не глупи, — сказал я. — Только подумай: если я должен буду отказаться, а Титурель и впрямь сумеет убить эту проклятую тварь. Нам ещё тут жить. Он станет невыносимым.

Она раздувала ноздри, словно, не побоюсь этого слова, одно их этих животных на букву "Д".

— Хорошо, — ответила она. — И всё-таки, неужели будет лучше, если ты погибнешь и твой ужасный брат переедет сюда и возьмёт управление поместьем в свои руки…

— Я не собираюсь погибать, — сказал я.

— Но о чём это я, ты же никогда меня не слушаешь, так что с тем же успехом я могла бы поберечь дыхание. — Она замолчала и сердито уставилась на меня. — Ну?

Иногда сложно представить, что, когда я женился на ней, она была Прекрасной Девой Ланнандэйла.

— Что ну?

— Что ты собираешься делать?

***

— А, — сказал мужчина, каким-то образом развернувшись вполоборота и утирая лоб предплечьем. — Это ты.

Ещё один мой ровесник. Он месяцев на шесть старше и стал распоряжаться в кузнице буквально перед тем, как умер мой отец. Я никогда ему не нравился. Но мы понимали друг друга. Он и близко не такой хороший торговец, как думает, но и далеко не безнадёжный.

— Пришёл заплатить за те бороны? — спросил он.

— Не совсем, — ответил я. — Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

— Ну конечно же. — Он повернулся ко мне спиной, вытащил из-под углей какой-то раскалённый докрасна предмет и начал очень сильно и быстро ударять по нему в течение примерно двадцати секунд. Потом засунул его обратно в угли и с силой потянул за рукоятку кузнечных мехов дюжину раз. После этого у него появилось свободное время поговорить со мной. — Мне будет нужен залог.

— Не глупи, — сказал я. На запасной наковальне громоздилась маленькая куча инструментов. Я аккуратно отодвинул их и разложил свои клочки пергамента. — А теперь внимание.

***

Пергамент, на котором я изобразил свои жалкие попытки набросков, был форзацем из книги "Принципы торгового закона Мономахуса из Теаны". Его оставалось как раз достаточно для короткой записки, которую я сложил вчетверо, запечатал воском и отправил конюшего мальчика доставить её. Записка вернулась, сложенная по-другому, и под моим посланием, написанным крупным грубым почерком, размазанным из-за отсутствия песка…

"На кой чёрт тебе это понадобилось?"

Настроение у меня было не самое лучшее. Вернувшись в дом (я находился в сарае, роясь в куче старого барахла), я достал перо и чернила и написал сбоку на полях (только там ещё оставалось место, если писать мелко)…

"Это срочно. Пожалуйста. Не медли".

Я дважды подчеркнул "пожалуйста". Конюший мальчик куда-то убежал, поэтому я отправил с запиской посудомойку. Она стала ныть, что ей придётся выйти на улицу в своих домашних туфлях. Подумать только!

***

Кузнец Моддо принадлежит к тем людям, к которым аппетит приходит во время еды. Он ноет и жалуется, потом сложности в работе захватывают его воображение, и после этого вашей главной проблемой становится отобрать её у него по окончании, так как ему сразу же приходят в голову какие-то маленькие хитрые улучшения, которые сделают её едва заметно, незначительно лучше.

Он работает на славу. Я был настолько впечатлён, что расплатился наличными.

— Твой чертёж никуда не годился, так что я изменил его, — сказал он.