– Моё желание хорошо вам известно… Ненавижу посторонних… Нет оправдания… Совершенно непростительно…

Последовало неясное бормотание, объяснения, и наконец эта пара подошла к экипажу.

– Доктор Гамильтон, позвольте представить вас сэру Томасу Росситеру, – сказал лорд Линчмер. – Вы убедитесь, что у вас много общего.

Я поклонился. Сэр Томас стоял в напряжённой позе, с яростью глядя на меня из-под широких полей своей шляпы.

– Лорд Линчмер говорит, будто бы вы разбираетесь в жуках, – сказал он. – И что же вы о них знаете?

– Знаю то, что прочитал в вашей работе о жёсткокрылых насекомых, сэр Томас, – ответил я.

– Назовите наиболее известные виды английских скарабеев, – потребовал он.

Я не ожидал экзамена, но, к счастью, был готов. Похоже, мои ответы удовлетворили лорда Росситера, потому что его суровое лицо немного прояснилось.

– Ну что же, вы прочли мою книгу с немалой пользой, сэр, – сказал он. – Не часто я встречаю людей, которые проявляют интерес к подобным делам. Ведь находят время для таких никчёмных занятий, как спорт или светские развлечения, а вот на жуков и внимания не обращают. Смею вас уверить, что большинство идиотов, живущих в этой части Англии, даже не знают, что я написал эту книгу – я, первый человек в мире, открывший истинную функцию надкрыльев у насекомых! Рад видеть вас, сэр, и, без сомнений, смогу показать вам некоторые экземпляры, которые вас заинтересуют.

Он взобрался в экипаж и поехал с нами к дому, рассказывая мне по пути о последних исследованиях, которые он делал, препарируя божью коровку.

Я уже упомянул, что сэр Томас Росситер носил большую шляпу, нависавшую до бровей. Войдя в дом, он снял её, и я сразу заметил одну особенность. Его лоб, от природы высокий и казавшийся ещё больше от залысин, находился в непрестанном движении. Какая-то нервная слабость держала мышцы в постоянном спазме, и это иногда вызывало странное подёргивание, которое я раньше никогда не встречал. Это стало особенно заметно, когда мы вошли в кабинет. Он повернулся к нам, и я увидел неподвижный взгляд его серых глаз, смотревших из-под дёргающихся бровей.

– Мне очень жаль, – сказал он, – что здесь нет леди Росситер, она была бы вам так рада. Кстати, Чарльз, Эвелин сказала тебе, когда вернётся?

– Она собиралась остаться в городе ещё на несколько дней, – отозвался лорд Линчмер. – Знаете, у женщин накапливается столько дел, стоит им провести какое-то время за городом. А у моей сестры в Лондоне столько друзей.

– Ну что же, она вольна решать сама, не хочу вмешиваться в её планы. Но я буду рад, если она вернётся поскорее. Без неё здесь очень одиноко.

– Именно этого я и боялся, вот почему и заехал. Мой юный друг, доктор Гамильтон, разделяет ваше увлечение. Вот я и подумал, что вам будет приятно побеседовать с ним, и взял его с собой.

– Я веду весьма уединённую жизнь, доктор Гамильтон, и не очень жалую незнакомцев, – молвил хозяин. – Иногда мне приходит в голову, что мои нервы начинают сдавать. Путешествия, которые я совершал в молодости, охотясь за жуками, нередко заводили меня в места, где свирепствовала малярия и другие болезни. Но такой собрат-коллекционер, как вы, всегда желанный гость в моём доме, и я буду рад показать вам свою коллекцию. Не хвастаясь, скажу, что это лучшая коллекция в Европе.

Без сомнения, так оно и было. В огромном дубовом шкафу с неглубокими выдвижными ящиками хранились тщательно классифицированные жуки со всего света: чёрные, коричневые, синие, зелёные, пёстрые. Время от времени лорд Росситер протягивал руку и из бесчисленных насекомых, нанизанных на иголки, извлекал какой-нибудь редкий экземпляр.