|
Он не опасен. Мы просто не хотим, чтобы до него добрались бандиты. Охранник кивнул, и Джосс с Ивеном отправились дальше. — Сколько раз тебя пытались достать, когда ты был внизу? — спросил Джосс. — Четыре. — Похоже, мы крепко наступили кому-то на мозоль. — Да уж. А у тебя как? Джосс рассказал о происшествии в парке и о последующем разговоре с Лоренцем. — Что мне показалось странным, — сказал он, — так это то, что на этот раз доктор был очень уж общительным. Как будто пытался внушить мне что-то, и, кажется, это касалось лаборатории Уиллиса. — Значит, надо присмотреть за ним, — кивнул Ивен. — Хотя до этого он был вне подозрений. И я еще хочу поговорить с Дженсеном по поводу его дел с Прзно. Джосс вздохнул: — Мы могли бы разделиться, но у меня есть ощущение, что по отдельности нас пристрелить проще. Ты как думаешь? — Думаю, что пора тебе надеть свои доспехи. А что касается разделения, то, пожалуй, не стоит оставлять тебя без присмотра, а то ты их тут всех перестреляешь. — Хорошо. Тогда пойдем в администрацию и попробуем выяснить, что они думают о ситуации. 40 У администрации их встретила валящая домой толпа. Рабочий день уже закончился. — Черт возьми! — выругался Джосс. — Они уже закрылись! — Ты же охмуряешь девушек из КСО, — вздохнул Ивен, — так сделай что-нибудь! Джосс задумчиво кивнул и отправился к административному зданию. На Плутоне или Деймосе в такой момент наверняка было бы больше народу, чем в офисах администрации. Люди здесь явно не стремились перерабатывать. За столом у входа сидел скучающий охранник, жующий жвачку и не поднимающий глаз от какого-то журнала. Джосс спросил: — Доррен Орсиерес у себя? — Нет, — ответил охранник, не поднимая головы. — Если не считать, что она у тебя за спиной, — сказал Ивен, показывая на одно из окон, за которыми Доррен беседовала с каким-то лысоватым мужчиной лет сорока. — У нас закрыто, — ответил охранник, по-прежнему не поднимая головы. — Сынок, — спокойно сказал Ивен. — Хочешь посмотреть, как у вас сейчас будет закрыто? Тогда посиди. Мы из Солнечной Полиции и можем закрыть к чертовой матери всю вашу станцию, а после того, как это случится и люди узнают, почему мы это сделали, единственное место, где ты сможешь найти работу, — это фабрика удобрений на Тритоне. И если тебя туда возьмут, то, боюсь, только в качестве удобрения, — он улыбнулся. — Я слышал, для молодого человека, богатого нитритами, в той части Солнечной системы может найтись достойное применение. Охранник поднял глаза, увидел костюм Ивена и форму Джосса и, побледнев, бросился к дверям кабинета Доррен. — Боже, где ты взял этот акцент? — изумленно уставился на Ивена Джосс. — Ты же сам показывал мне фильм. Там был этот, Клинт Вествуд, или как его? — Иствуд. Впрочем, это не важно. Охранник открыл перед ними дверь и что-то быстро произнес. Доррен посмотрела в их сторону, мужчина — тоже, и выражение их лиц в эту минуту резко изменилось. Что это было? Раздражение? Может быть, шок? Доррен повернулась к мужчине и что-то сказала ему. Мужчина вздохнул и прошел из офиса мимо Джосса и Ивена, стараясь не встречаться с ними глазами. Это было хорошо знакомое Джоссу выражение лица, как бы говорившее: «Я не виновен», хотя на самом деле все обычно бывало наоборот. Доррен вышла к ним. — Вы, джентльмены, работаете допоздна, — сказала она. — В космосе не бывает вечеров, — перефразировал Джосс один из девизов Патруля. |
