Веня вздрогнул, тут же обернулся и увидел, что его собеседница уже забыла и про него, и про заболевшего пассажира и теперь энергично о чем-то спорит с носильщиком, то и дело тыкая пальцем на свою сумку и чемоданы.

– Молодой человек, вы зачем в вагон вошли? Тут у нас конечная! – перед Веней, откуда ни возьмись, появилась немолодая кучерявая проводница в помятой форме и с флакончиком валокордина в руке.

– Мне сказали, что в купе пассажиру плохо! Попросили помочь!

– Не нужно ему помогать! Лучше ему, так что обойдется он и без вашей помощи! – женщина легонько подтолкнула Веню к выходу, и тот спустился на перрон. – Сам виноват, нечего было в карты играть с кем ни попадя. Сразу же было видно, что этот молодчик шулер!

– Шулер? Вы уверены? – Веня с понимающим видом кивнул. Разумеется, речь идет о Зосе – этот любого без штанов оставит.

– Шулер – чистой воды шулер! Ловкий пройдо́ха, ничего не скажешь. Ободрал, стало быть, моего пассажира как липку и умотал в третий вагон.

– Значит, он еще и в третьем нарисовался! – Веня покачал головой.

– Так он ехал в нем! – проводница сошла на перрон.

– С чего вы это взяли?

– Так я у него билет затребовала, он мне его и показал. Все правильно, ехал он в третьем вагоне…

Веня замотал головой:

– Подождите, а это какой?

– Седьмой!

– Так разве ваш шулер не в конце поезда ехал? – Веня нахмурил брови, он ведь отчетливо помнил, что Зося Вуйчик вышел из четырнадцатого.

– Юноша, не морочьте мне голову! Мой вагон седьмой. Моего пассажира ободрали так, что он чуть не преставился, а шулер, тот что обобрал, – он вовсе не мой пассажир! Он в третьем вагоне ехал! Хотя играли они действительно здесь – в предпоследнем купе.

– Ничего не понимаю! Третий, седьмой, четырнадцатый… – не унимался Веня. – Вот же старый аферюга – всюду побывать успел!

– Насчет аферюги – согласна, а вот насчет старого… – это ты, сынок, загнул! Шулер тот молодой совсем! Пожалуй, даже помоложе тебя будет!

– Кто?!

– Да тот рыжий!

Веня мотнул головой и вытянул шею. Из вагона вышел плотный мужчина в полосатом костюме и помятой шляпе и поплелся к вокзалу.

– Это и есть ваш сердечник? – уточнил Веня.

– Он самый!

Веня подался было вперед, но проводница его удержала.

– Да не лез бы ты к нему, а то и не ровен час помрет!

Проводив взглядом удалявшегося пассажира, Веня снова насел на проводницу седьмого вагона:

– Значит, вы хотите сказать, что шулер, о котором идет речь, рыжеволосый и молодой? Может, все-таки он седовласый и в годах? Ходит в модном костюме и шляпе, носит трость?

Проводница покрутила пальцем у виска.

– Ступал бы ты, сынок! Я сперва думала, что ты поддал слегка, оттого и несешь всякую чушь! А теперь смотрю, вроде трезвый! Видно, просто голову тебе напекло. В последний раз говорю: шулер этот молодой и рыжий, а еще спортсмен!

– А это-то вы с чего взяли?

Проводница оттолкнула Веню, встала на цыпочки и вытянула шею.

– Так значок у него, да ты вон сам на него посмотри! Да вон он… вон! Вылез черт патлатый, стоит и лы́бится, паразит!

– Да где?

Проводница указала рукой.

– Как раз у третьего вагона и стоит, с Людкой нашей разговаривает.