— Это как раз и предстоит выяснить. Фокс, где тот пожилой джентльмен?

— Вы о ком?

— Да о вахтере.

— Наверное, давным-давно дома.

— Надо его отыскать. А пока что займемся мисс Воэн. Я хотел бы, Фокс, поговорить с ней с глазу на глаз. Других дед у нас, пожалуй, не остается. Вы хорошенько осмотрели большой палец перчатки?

— Да, — ответил Фокс. — На нем светлое пятнышко.

— Совершенно верно. Отправьте на экспертизу — не то ли это белое вещество, что и на патронах?

— К каким выводам вы склоняетесь?

— Косметика, Фокс, косметика. Пока я буду говорить с мисс Воэн, поищите в артистических уборных, может, содержимое какого-то флакона совпадет по составу и цвету с этим пятном. Все похожие косметические средства берите на заметку. А теперь передайте мисс Воэн мою нижайшую просьбу пожаловать сюда.

Фокс и Бейли вышли. Некоторое время спустя появился констебль, дежуривший у входа в костюмерную, и подал знак Аллейну.

— Окажите мне последнюю услугу, Найджел, запишите разговор с мисс Воэн.

— Все мои веские возражения уступают под напором любопытства. Я возвращаюсь в свою засаду.

— Спасибо. Она уже идет.

Найджел скользнул в дверь в заднике. Передвинув немного пуф, он оставил створки полураскрытыми и мог лучше видеть происходящее на сцене. Стефани Воэн переоделась, на ней была темная меховая горжетка, грим снят, обнажилась бледность утомленного лица. Теперь в ее поведении не чувствовалось никакого наигрыша. Она была исполнена серьезности и достоинства, держалась несколько отчужденно. «Ну и ну, — подумал Найджел, — совсем другая женщина, будто подменили».

— Вы за мной посылали? — спросила она негромко.

— Надеюсь, это не показалось вам слишком неучтивым?

— Нет, ведь вы здесь распоряжаетесь, все должны вам подчиняться.

— Ради Бога, садитесь!

Она опустилась в кресло; наступила пауза.

— О чем вы собираетесь меня спрашивать?

— Несколько вопросов, если позволите. Во-первых, где вы были во время затемнения в начале третьего действия?

— В своей уборной, переодевалась. Потом зашла к Феликсу.

— С вами был кто-нибудь? Я имею в виду — в вашей комнате?

— Моя костюмерша.

— Она провела там все то время, пока на сцене было темно?

— Не имею ни малейшего представления. Из моей уборной не видно, когда гаснут и загораются огни на сцене.

— А диалоги слышны?

— Я не прислушивалась.

— Мистер Гарденер оставался в своей уборной, когда вы ее покинули?

— Нет, он вышел первый. Феликс в третьем действии выходит на сцену раньше меня.

— А когда ваш выход?

— В начале второй картины третьего действия.

— Что было после того, как мы с Батгейтом ушли из вашей уборной?

Вопрос этот застал актрису врасплох. Найджел услышал тяжелый вздох Стефани. Однако когда она заговорила, то ничем не выдала волнения.

— После вашего ухода произошла неприятная сцена...

— Она назревала. Нельзя ли поподробней?

Стефани откинулась в кресле, горжетка соскользнула с ее плеч. Она зажмурилась будто от боли, снова выпрямилась, поправила горжетку.

— У вас на плече синяк?

— Артур меня ударил.

— Позвольте взглянуть.

Она снова приспустила горжетку и, сдвинув вырез платья, обнажила плечо. Найджел увидел кровоподтек. Аллейн склонился над актрисой, не решаясь коснуться ушибленного места.

— А как же поступил Гарденер?

— Его при этом не было. Едва вы ушли, я попросила Феликса оставить нас с Артуром наедине. Он упирался, но в конце концов ему пришлось уступить.