— О Гарденере? А где он был шесть лет назад?

Найджел помолчал, пряча от Аллейна глаза.

— Ладно уж, он тогда только-только поступил в Кембридж: Феликс был на два курса старше меня.

— Ясно.

— Что у вас за мысли?!

— Да ничего, просто стиль статьи отдает студенческими сочинениями, этакий безошибочный привкус.

— Пусть так, но к чему вы клоните?

— Гарденер, возможно, способен пролить на это дело дополнительный свет.

— Других предположений вы не строите?.. — Найджел облегченно вздохнул. — Я уж испугался, что вы решили, будто он и есть автор статьи.

Аллейн с любопытством поглядел на журналиста.

— По странному совпадению в тот самый год Сюрбонадье прогнали из Кембриджа.

— Сюрбонадье? — медленно повторил Найджел.

— Именно. Теперь-то вам ясно?

— Вы хотите сказать, что статью мог написать Сюрбонадье, он и тогда много чего знал о своем дядюшке.

— Не исключено.

— Да, не исключено.

— Загвоздка в том, что с тех пор прошло уже целых шесть лет.

В это время зазвонил телефон, Аллейн снял трубку.

— Кто? Впустите его. — Он повернулся к Найджелу. — Весьма кстати. Это лакей мистера Сэйнта.

— Осведомитель?

— Да. Я такого сорта людей не выношу, мне делается за них стыдно.

— Может, мне уйти?

— Оставайтесь. Берите сигарету и делайте вид, будто вы наш сотрудник... У Гарденера не побывали с утра?

— Нет, но собираюсь. Он долго еще не сможет прийти в себя после вчерашнего.

— И я так думаю. Всякий на его месте...

— Полиция может заподозрить его Бог знает в чем.

— Действительно, невиновного страшило бы пуще всего, что на него падет подозрение.

— Я рад, что вы назвали его невиновным, — с теплотой в голосе заметил Найджел.

— Я слишком много вам разболтал, — спохватился Аллейн. — Входите!

Дверь отворилась, пропустив в кабинет худого и длинного, как жердь, человека с приторно красивым лицом: на щеках чрезмерная бледность, глаза чересчур большие, рот излишне мягких очертаний. Он бесшумно затворил дверь и замер у порога.

— Доброе утро! — буркнул Аллейн.

— Доброе утро, сэр!

— Вы хотели видеть меня в связи с убийством мистер Артура Сюрбонадье?

— Я полагал, сэр, что вам будет небезынтересно со мной повидаться.

— По какой причине?

Лакей недоверчиво глянул на Найджела, но Аллейн оставил без внимания этот его красноречивый взгляд.

— Ну и?.. — поторопил он.

— Могут ли, сэр, представлять для вас интерес сугубо конфиденциальные сведения касательно взаимоотношений мистера Сюрбонадье с моим хозяином?

— Минутку! — остановил его Аллейн. — Вы хотите дать показания, как положено, по всей форме?

— Нет, сэр, не хочу впутываться в историю. Однако был один случай, о котором полиции непременно следует знать.

— Если вы утаиваете сведения, представляющие интерес для следствия, у вас будут крупные неприятности. С другой стороны, если вы ожидаете вознаграждения...

— О сэр, прошу вас!

— ...то зря надеетесь. Впрочем, окажись ваша информация существенной, вас вызовут в суд как свидетеля и за это заплатят.

— Сэр! — человек удрученно покачал головой. — Ну зачем называть все своими именами?!

— Советую вам последовать моему примеру.

Лакей на мгновение задумался, пугливо поглядывая на инспектора.

— Один лишь инцидент, — наконец произнес он.

— Выкладывайте. Батгейт, записывайте, как вчера.

Найджел придвинулся к столу.