– Очень любезно с вашей стороны, Кэссиан, – ответил Грейс. – Собственно говоря, скелет цел, обе руки при нем.

Последовало молчание. Потом Пью издал такой звук, будто мочился на железную ограду под током. Сдавленный смешок.

– Очень забавно, Рой, – снисходительно признал он. Неловко помолчав, добавил: – Все криминалисты и следователи с вами?

У Грейса перехватило горло. Удалось удержаться от совета пойти поискать себе в субботу другое занятие. Вместо этого он бросил:

– Спасибо.

– Хорошо. Элисон будет довольна. Я ей сообщу.

– Я ей сам сообщу, – сказал Грейс. – Если ваша помощь понадобится, попрошу, но пока мы успешно справляемся. По правде сказать, я думал, что вы до понедельника на работу не выйдете.

– Совершенно верно. Просто Элисон считает, что мне было бы полезно ознакомиться с делом, помогая вам в выходные.

– Высоко ценю ее заботу, – успел сказать Грейс, прежде чем разъединиться, кипя гневом.

– Суперинтендент Пью? – уточнил Поттинг, подняв брови.

– Ты с ним знаком?

– Знаком. И с другими подобными типами. Дай такой кичливой заднице веревку подлиннее, сам повесится. Не терпит неудач.

– У тебя при себе есть веревка? – поинтересовался Грейс.

18

11 сентября 2001 года

Ронни Уилсон потерял счет времени. Стоял неподвижно, уставившись в одну точку, держась за ручку чемодана, как бы для опоры, глядя на то, что разворачивалось перед глазами, и ничего не понимая.

С неба на площадь и улицы что‑то валилось. Сыпалось дождем. Нескончаемый поток камней, конторских принадлежностей, обломки письменных столов, кресел, стульев, осколки стекла, картинки, фотографии в рамках, разбитые диваны, компьютерные мониторы и клавиатуры, стеллажи, мусорные корзинки, сиденья унитазов, раковины, листы писчей бумаги, напоминавшие белые конфетти. И тела. Человеческие тела. Еще живые в воздухе мужчины и женщины падали и разбивались вдребезги. Хотелось отвернуться, завопить во все горло, побежать, но на голову давил огромный свинцовый палец, принуждая стоять и смотреть в онемении.

Казалось, будто он видит конец света.

Похоже, каждый нью‑йоркский пожарный и полицейский бежит сейчас к башням‑близнецам. Мчатся бесконечным потоком, сталкиваясь с бесконечным встречным потоком ошарашенных людей, которые выходят, словно из другого мира, не сильно спеша, шатаясь и спотыкаясь, покрытые пылью, растрепанные, у многих кровь на руках и перекошенных от ужаса лицах. Многие прижимают к уху телефонные трубки.

Потом началось землетрясение. Сначала под ногами прошла легкая дрожь, затем посильнее, так что пришлось действительно опереться на чемодан. Зомби, выходившие из Южной башни, внезапно очнулись, ускорили шаг.

А потом побежали.

Взглянув вверх, Ронни понял, в чем дело. Однако сначала подумал, что это ошибка. Не может быть такого! Оптическая иллюзия. Обман зрения. Иначе быть не может, не должно!

Здание рушится, складывается внутрь, как карточный домик.

Но… стоявший рядом полицейский автомобиль оказался вдруг смятым, раздавленным.

За ним пожарная машина…

На него катится волна пыли, песчаная буря в пустыне. Раздался грохот. Гулкий, раскатистый.

Поток людей исчез под камнями.

В воздухе поднялись темно‑серые тучи, точно стаи взбесившихся насекомых.

Грохот стал оглушительным.

Невозможно!

Проклятая башня падает…

Люди побежали, спасаясь. Какая‑то женщина потеряла туфлю, захромала на одну ногу, сбросила и другую. Чудовищный треск в воздухе заглушил вой сирен, будто некое гигантское чудовище разрывало когтями мир на две половины.