|
Тогда я подумал, что, должно быть, ошибся. Моя комната в самом дальнем конце, как вы знаете… Я напружинился, как кот. Шагал по коридору на цыпочках. Сондерс ждал меня, как обычно, с моим стаканчиком спиртного на ночь. Я обрадовался, увидев его. Наверное, я представлял собой забавное зрелище. Я немедленно его отпустил, но думаю, он заметил что-то такое во мне, чего я не замечал, вот это-то и беспокоит меня! Понимаете, он ушел, а потом я услышал стук в дверь, и Сондерс появился снова, в пальто и со странным выражением лица. Он спросил меня, не хочу ли я, чтобы он лег на диване в моей комнате и переночевал у меня… Я был немного резок с ним. Он поморщился и ушел.
Фрэнсис замолчал, когда в столовую вошел полицейский констебль. Отдав честь, он, ни слова не говоря, направился в сторону кухни. – Нервы, – сказал сэр Джордж, махнув рукой. – Ничего больше. Ты весь на нервах уже скоро сутки. Прошу тебя, возьми себя в руки! Иначе все кончится нервным срывом. Фрэнсис кивнул: – Легко сказать! – Он покачал головой. – За сутки три убийства, и где он, этот убийца? – Успокойся! Инспектор Тейп намерен обыскать весь замок… – Чтобы найти пистолет? – усмехнулся Фрэнк. – И не только пистолет. Накануне вечером вы, друзья, отвергли мою идею насчет того, что облигации и наличные украдены для отвода глаз. Тогда почему все драгоценности леди Рейл остались в целости и сохранности? Впрочем, в данный момент важно другое. Каким бы ни был мотив убийцы, он должен был где-то спрятать облигации. Он ведь прекрасно знает, что не может использовать их. Кроме того… – Сэр Джордж замолчал, наморщив лоб. – Ну? – подбодрил его Фрэнсис. – Кроме того, я убежден, что он не идиот и, значит, облигации стоимостью десять тысяч фунтов в камин швырять не станет. Он ведь понимает, что когда-нибудь сможет воспользоваться ими. Наверняка он решил припрятать их до поры до времени. – Но, к примеру, вы не станете прятать их в собственной комнате? – сказал Фрэнсис. – Это равносильно самоубийству. – Разумеется. Я бы спрятал ценные бумаги и наличные… – А почему наличные? – спросил Мэссей, наморщив лоб. – Никто не знает номеров этих банкнотов, так что их нельзя отследить так, как облигации. – А если их найдут при обыске, к примеру, в кармане пиджака? Три сотни фунтов стерлингов деньгами на карманные расходы не назовешь. Так ведь? Стало быть, их следует припрятать в каком-либо укромном местечке, не так ли? Фрэнсис пригладил пальцами усы. – Надо подумать, – сказал он. – Если ваше предположение правильно и убийца действительно украл наличные для отвода глаз, он мог спрятать их в чьей-либо комнате. Если они ему когда-нибудь понадобятся, он сможет забрать их, а если они обнаружатся при обыске, это наведет подозрение на другое лицо. Я прав? – Не совсем. – Сэр Джордж покачал головой. – Спрячь он деньги у тебя в комнате, ты бы сам их и обнаружил. И не стал бы с перепугу снова прятать их, а сообщил бы об этом факте… И тебе бы поверили. Ты можешь представить, что, если Гонт или бог знает кто еще, даже инспектор, найдет деньги в ящике моего бюро, он подумает, что это я – убийца и вор? Это ведь явный перебор. На самом деле подобная находка только убедила бы их в моей невиновности. Вот почему я считаю, что преступник отнюдь не идиот! – Он – убийца, и этим все сказано. Умный он или дурак, мне без разницы, хотя я понимаю вашу мысль, – сказал Фрэнсис. – А что бы вы сделали, джентльмены? – спросил сэр Джордж, обведя всех взглядом. – Вот вы, например, доктор? Тэрлейн сделал попытку придумать какой-либо остроумный способ, но дальше примеров из книг по криминалистике дело не пошло. |
