Старика я упомянул очень к месту. Холмс заткнулся, взъерошил волосы и с серьезным видом кивнул. Джерри Уэйд, мрачно задумавшись, извлек из губной гармоники пару тактов мелодии «Он чертовски хороший парень». Батлер, продолжая вытирать рукавом взмокший лоб, издал смешок. Похоже, он был обуян зловещей радостью, предвкушая умственную дуэль. Выражение его застывших светло-серых глаз было достаточно многообещающим, хотя вел он себя вполне корректно.

– Вы правы, старина, – согласился он. – Понятия не имею, что там за убийство и почему это я вдруг вам спешно понадобился. Но я тихо и спокойно проследую с вами, если кто-нибудь ссудит мне мелочь для такси. Водитель все еще ждет внизу, а портье нет на месте, так что расплатиться некому…

– Ринки! – заорала девица. – Неужели ты не понимаешь, что он допросит водителя? Неужто до тебя не доходит, почему он хочет отвести тебя вниз?

– И это все? – отмахнулся Батлер. – Я и сам хочу, чтобы он допросил водителя; может, он еще и расплатится за меня. Эй, кто даст мне быстренько хлебнуть перед уходом?

– Мы все пойдем, – воодушевившись, словно его пригласили на вечеринку, сообщил Бакстер. – Мы все пойдем и выступим единым фронтом.

Я не без труда остановил их; мне не нужны были ни Бакстер, ни девица, и я уже начал злиться. Мои трое подопечных (Батлер напялил шлем и успел пропустить хорошую порцию спиртного) прошли вперед. В молчании мы спустились вниз, посматривая друг на друга с тем откровенным интересом, который присущ людям, стиснутым в лифте лицом к лицу. Таксист – жутковатая личность с сутулой спиной и красным носом – не оставил пассажиру никаких шансов скрыться; он ждал внизу в холле. Когда Уэйд расплатился, за таксиста взялся я:

– Где вы посадили этого пассажира?

– А, значит, он не коп, – сказал шофер с гордым видом человека, чьи подозрения подтвердились, – а коп – вы. Я-то знал. Ха-ха. У отеля «Оркни», на Кенсингтон-Хай-стрит.

– Как давно?

– Минут двадцать назад.

– Он вышел из отеля?

– Нет. Прохаживался по тротуару. А в чем дело, сэр?

Я посмотрел на Батлера, чье спокойное лицо выражало полную безмятежность.

– Нет, в отеле я не был, – сказал он. – Послушайте, водитель, этот Роберт Пиль не верит, что я был на маскараде. Просветите его, идет?

Шофер оказался довольно рассудительным.

– В общем-то он вполне мог там и быть, сэр Роберт, – сообщил он мне. – На Пеннингтон, через несколько домов от гостиницы, в самом деле проходил какой-то костюмированный бал, но только он состоялся гораздо раньше. Союз любителей плетеных корзинок или что-то такое…

Это лишь косвенно подтверждало теорию, которая только начала у меня формироваться, но я все больше убеждался, что теория должна быть верна. Хотя я задал шоферу еще несколько дополнительных вопросов, ничего нового он мне не сообщил, и я отпустил его, на всякий случай записав имя и номер. Мы продолжили наше шествие; Уэйд и Холмс шли в нескольких шагах сзади, так, чтобы я мог расспрашивать Батлера.

Пэлл-Мэлл редко доводилось видеть столь странную процессию. Эта троица была в предельном Нервном напряжении, которое давало о себе знать. В какой-то мере их поведение подтверждало справедливость слов Батлера; но я думал, что оно объяснялось главным образом тем, что первый раз в жизни их ожидала встреча с настоящей жертвой убийства: на редкость неприятное зрелище, когда кровь – не красные сценические чернила и не эктоплазма мистических рассказов; они были потрясены до глубины души и отпускали нервические шуточки.