Силуэт стал выпрямляться. В этот момент в окно упал свет фар проезжающей через двор машины, бледный луч осветил лицо, и я с трудом сдержал вскрик: вместо носа на этом лице было нечто напоминающее огрызок яблока, рот выглядел точно яма, а левый глаз был выбит страшным ударом — вместо него зияла пустая глазница.

— Черт возьми! — все же сказал я. — Сурок, что с тобой сделали!

— Я уже не Сурок, — сказал Володя. — И на всякий случай предупреждаю: постарайся не хвататься за меня руками.

— Понял. Я недавно видел Соленого.

— Он уже знает? Но это неважно. Со мной покончено. Но я еще должен кое с кем поговорить.

— С кем?

— Это тебе не обязательно знать. Лучше пошли, я покажу тебе, как можно сюда войти.

— Ты куда? — удивился я, заметив, что Сурок направился на кухню.

— Иди, иди. Щас увидишь.

В кухне Сурок подошел к проему между мойкой и холодильником. Здесь, как и по всей кухне, почти на полтора метра от пола, стена была выложена кафелем. Сурок нащупал нужную плитку, с силой надавил на край, и плитка немного повернулась. Володя сунул пальцы в образовавшуюся щель, раздался металлический щелчок… Потом уперся ногами в пол и толкнул стену.

Небольшой прямоугольник, достаточный, чтобы пройти сквозь него гуськом, повернулся вместе с кафельной кладкой вовне, словно обычная дверь.

— Срань господня! — только и нашел я, что сказать.

— Заходи, — пригласил Сурок.

Я бы не пошел, если подобное обнаружилось не у меня дома, а за спиной не стоял бы вооруженный беглый зэк.

Пригнувшись, я погрузился в кромешную тьму, слушая, как следом за мной, знакомо сопя, пробирается Сурок. Он толкнул за собой потайную дверь.

— Спички есть? — послышался вопрос.

— Есть.

— Зажигай, тут свечка где-то была.

Я щелкнул зажигалкой. Желтое пламя выхватило спартанскую обстановку тесного помещения. Стол, две табуретки, медицинская кушетка. Водопроводный кран, торчащий из неошуткатуренной стены над сливом. Мы находились в квартире без номера! Я знал, что такие существуют в Москве, но в жизнь бы не предположил, что одна из них найдется так близко!

Вот и свеча, вставленная в бутылку явно медицинского назначения — с делениями на стекле. Я поднес к ней огонь и зажег фитиль. Стало немного светлее. Тогда я заметил еще один предмет на столе — мою магнитолу, непостижимым образом исчезнувшую пару дней назад. Понятно теперь, куда она подевалась… И где караулил парень, прирезавший Дину и стукнувший меня по голове… Понятно и почему Вера Степановна не видела подозрительных посетителей…

Сурок убрался подальше от свечи — он сел на кушетку. И правильно, наверное, — смотреть на то, что отморозки сделали с его лицом, было просто невыносимо. Когда Володя заговорил снова, мне стало ясно, почему он так шамкает — ему выбили передние зубы. Я заметил, что одет он в рваное пальто и ботинки с почти отвалившимися подошвами. Странно вообще, что в таком виде он сумел пересечь половину Москвы!

— Ты как добрался до меня? — спросил я.

— Лучше не спрашивай, — без тени усмешки сказал он. — Мне пришлось делать крюк вокруг Кольцевой. А потом уже было проще. Кстати, вход в эту хазу с торца дома, там свалка. Ключ — в тайничке над притолокой. Не обращал внимания?

Действительно, мой подъезд крайний, а стоит завернуть за угол, можно увидеть гору железных ящиков, а в стене дома — дверь, у которой вид такой, что ее не трогали с момента сдачи здания в эксплуатацию. Я по наивности думал, что это вход в теплоузел…

— Тебе не в падлу дать мне закурить?

Я протянул Сурку пачку.