— Зачем бы ему это делать? Ведь грабители и убийцы так и шныряют вокруг! Что вы! Месье не был дураком. Разве когда он выпускал эту даму…

Следователь резко прервал ее:

— Какую даму? Кого вы имеете в виду?

— А как же, ту даму, которая пришла к нему вечером.

— Так в тот вечер его посетила дама?

— Ну, конечно, месье. Она приходила много вечеров и до этого.

— А кто она? Вы ее знаете?

На лице женщины появилось довольно хитрое выражение.

— Откуда мне знать, кто она? — проворчала старуха. — Я ее не впускала вчера вечером.

— Ага! — взревел следователь, стукнув кулаком по столу. — Перестаньте шутить с полицией! Я требую, чтобы вы немедленно назвали мне имя женщины, которая навещала месье Рено по вечерам.

— Полиция, полиция, — ворчала Франсуаза. — Никогда я не думала, что буду иметь дело с полицией. Но я прекрасно знаю, кто это был. Это была мадам Добрейль.

Комиссар вскрикнул и подался вперед, не скрывая изумления.

— Мадам Добрейль с виллы «Маргерит», что находится ниже по дороге?

— Я это и сказала, месье. О, она хороша, чертовски соблазнительна! — Старуха скорчила презрительную гримасу.

— Мадам Добрейль! — прошептал комиссар. — Немыслимо!

— Все вы одинаковы, — проворчала Франсуаза. — Говорю правду, а они уж и про дело забыли.

— Отнюдь, — сказал следователь, оправдываясь. — Мы удивились, вот и все. Значит, мадам Добрейль и месье Рено были… — он деликатно замолчал. — А? Это была, безусловно, интимная связь.

— Откуда мне знать? А что бы вы подумали? Месье был очень богатым английским милордом, а мадам Добрейль, она бедная, живет так скромно со своей дочерью, но одеваются обе шикарно. Уж наверняка мадам Добрейль — женщина с прошлым! Она уже не молодая, но будьте уверены! Я сама видела, как мужчины оборачиваются ей вслед, когда она идет по улице. Кроме того, последнее время у нее появились деньжонки, весь город об этом знает. Они перестали экономить на мелочах. — И Франсуаза покачала головой в знак непоколебимой уверенности в правоте своих слов.

Оте задумчиво гладил бороду.

— А мадам Рено? — спросил он, наконец. — Как она воспринимала эту «дружбу»?

Франсуаза пожала плечами.

— Она всегда была такой дружелюбной, такой вежливой. Внешне казалось, что она ничего не подозревает. Но все же, я думаю, это было не так, ведь сердце не обманешь, месье! День за днем я наблюдала, как мадам худеет и бледнеет. Она была уже не такой, какой приехала сюда месяц назад. Месье тоже изменился. У него были свои заботы. Он словно свихнулся… Да и что удивляться, когда роман велся в такой манере? Ни сдержанности, ни осмотрительности. Английский стиль, без сомнения!

Я возмущенно заерзал на стуле, но следователь продолжал задавать вопросы, будто не замечая выпадов Франсуазы.

— Значит, месье Рено сам выпустил из дома мадам Добрейль?

— Да, месье. Я слышала, как они вышли из кабинета и подошли к входной двери. Месье попрощался и закрыл за ней дверь.

— В котором часу это было?

— Около двадцати пяти минут одиннадцатого, месье.

— А когда месье Рено пошел спать?

— Я слышала, как он поднялся в спальню минут десять спустя после того, как мы улеглись. Лестница у нас скрипит так, что слышно каждого, кто идет вверх или вниз.

— И это все? Вы не слышали никаких звуков или шума в течение ночи?

— Абсолютно ничего, месье.