Изменить размер шрифта - +

– Миссис Хеминуэй пока что не является моим клиентом,– сказал он.– Я говорил с ней лишь два раза: оба раза по телефону, оба раза не более трех минут. Второй разговор ты слышал. Все, что она хотела узнать – возьмусь ли я за ее дело, и если да, то на каких условиях. Я как раз думал, чем мне заняться в отсутствие мисс Гамильтон, поэтому я согласился взять дело. Условия будут зависеть от характера работы. Вот и все. Но я не свалился с неба, я иногда читаю газеты. Я знаю про этого парня, Сэма Харриса, который убил банковского служащего по фамилии Хеминуэй и должен отправиться на электрический стул на следующей неделе.

Тим Рурк раскопал это историю в подшивках «Ньюс» трехлетней давности. Роза Хеминуэй – вдова убитого. Сэм Харрис имеет очень плохую репутацию, к тому же против него свидетельствовали два человека, один из которых сама миссис Хеминуэй. Его делом занимался Питер Пэйнтер. Все это, вместе взятое, что-нибудь да значит. Я могу предполагать, но предпочитаю, чтобы копы сами строили свои догадки. Ты не возражаешь, если я побреюсь перед тем, как мы пойдем?

– Куда пойдем?

– Ты же арестовал меня.

– Майк, не будь занудой. Мне уже показалось, что ты решил проявить человечность и помочь нам.

Морщины на лице Шейна обозначились резче. Он взял свой бокал с коньяком и направился в ванную. Через раскрытую дверь Джо Уинг видел, как он поставил бокал на полочку над умывальником и достал бритвенные принадлежности.

– Я готов пойти на разумный компромисс,– продолжал Уинг.– Я понимаю, что вряд ли могу ожидать нормального сотрудничества – слишком далеко зашла ваша ссора с Пэйнтером. Ты можешь ставить свои условия.

Не отвечая, Шейн принялся кисточкой взбивать пену на подбородке. Затем он вставил в бритвенный прибор новое лезвие и оттянул вверх кожу на щеке. Уинг зашел в ванную и закрыл за собой дверь.

– Не хочу, чтобы меня цитировали,– понизив голос, продолжал он.– Но думаю, что я разделяю твои чувства насчет Пэйнтера, Майк. Тебе приходилось встречаться с ним, когда вы работали над одним и тем же делом, но это все-таки случалось нечасто. Но подумай и обо мне. Я вижу его каждый день с утра до вечера. Слава Богу, я человек терпеливый. Раньше у меня не было этой добродетели, но пришлось развить ее в себе. Насколько я знаю, ты – единственный человек в городе, обладающий достаточной смелостью, чтобы говорить с ним начистоту. Слушать тебя – одно из немногих удовольствий в моей жизни, да вероятно, и большинство в управлении придерживается того же мнения. Но это еще не значит, что мы желаем ему смерти.

– Давай соблюдать меру, Джо,– сказал Шейн, снимая лезвием полоску мыльной пены.– С чего ты взял, что его убили? Если я правильно понял, он уехал после того, как кончилась стрельба. Вы нашли следы крови в «кадиллаке»?

– Нет,– признал Уинг.

– Тогда есть что-то еще, о чем ты умолчал. К чему Пэйнтеру потребовался водитель в это время суток? Да не просто водитель, а вооруженный детектив в гражданском. Это уже больше смахивает на телохранителя, нежели на шофера.

Уинг взорвался.

– Я сообщаю тебе факт за фактом, а ты до сих пор не подкинул ни одной паршивой идейки! Да, у него был телохранитель. Он постоянно готовился к нападению, он говорил Хейнеманну, что им придется иметь дело с профессионалами, или что-то в этом роде. Хейнеманн не помнит в точности его слова.

– Ты думаешь, я застрелил его? – спросил Шейн.

– Я не говорил, что ты застрелил его! Но ты знаешь больше, чем рассказал мне. И не отрицай, мне уже надоело слушать недомолвки.

Шейн продолжал методично бриться. Уинг глядел на его отражение в зеркале.

– Если хочешь чем-то забить себе голову, то вот тебе ниточка,– сказал Шейн, – Харрис или кто-то еще три года назад ограбил Прибрежный банк.

Быстрый переход