— Значит, свидетель видел, как он перелез через стену. Это хорошо. Есть какие-нибудь следы?

— Да. Место, где он перелезал, нашли легко, но, увы, ничего полезного.

— И вы считаете, что эти показания — то есть те из них, которым можно доверять, — соответствуют данным Джима Уоткинса? Если я правильно запомнил его имя?

— Да, вполне. Он такой невысокий, аккуратненький. Вы бы приняли его за старшего продавца Из дорогого магазина.

— Что ж, это приятная новость. А как с обыском? Появилось что-нибудь интересненькое?

— Увы, ни полпенни. Обшарил до нитки. Так что нет, ничего не нашли. Даже завещания.

— О? Значит, наследует племянница. Везучая девочка. Или все-таки есть старший брат? Я полагаю, вы нашли ее?

— Да, она живет в районе Теобалд-роуд. Секретарша. Нет, братьев нет, она единственный отпрыск. Но что касается наследства… — Морсби пожал плечами.

— А что такое?

— Ну, она, видите ли, заявила, что не примет его. Буквально. Не знаю, могут ли ее принудить юристы. Говорит, что никогда не видела тетку и то, что слышала о ней, заставляет радоваться, что знакомство не состоялось. Говорит, что уверена: тетка и не собиралась оставлять ей свои деньги и что где-то обязательно должно быть завещание; но даже если все отписано ей черным по белому, все равно она не возьмет ни пенни; не хочет оказаться в долгу, даже перед покойницей, перед человеком, который так гнусно обошелся с ее отцом; и на этом точка, — заявила она.

— Так-таки точка? — с живым интересом спросил Роджер.

— Похоже, что так. Она показалась мне чрезвычайно решительной молодой леди. Я постарался уговорить ее пока что присмотреть за теткиными вещами, квартирой и прочим, и на это ушла уйма высокопарных слов о долге, о моральных обязательствах и бог знает еще о чем, так что она занялась этим, пока, по ее словам, не объявится законный наследник.

— Чистая мелодрама, — прокомментировал Роджер. — Интересная девица эта мисс Барнетт-младшая. Если бы кто-то мне неизвестный, судя по всему весьма неприятный, помер и оставил при этом двадцать тысяч фунтов, я бы не стал разглагольствовать на высокие темы. Я бы от души порадовался. А вы?

— И я тоже, сэр. Но, знаете, о вкусах не спорят. А мисс Стелла Барнетт производит впечатление весьма независимой леди.

— И возбуждающей любопытство, — задумчиво проговорил Роджер. — Хотел бы я с ней познакомиться. Молодая женщина, способная махнуть рукой на двадцать тысяч фунтов, может оказаться мне очень кстати.

Бессердечного, как все сочинители, Роджера привлекали неординарные и своеобразные натуры, дабы использовать их в своих романах, и можно лишь удивляться, как редко ему удавалось отыскать что-то действительно нетривиальное или на худой конец хотя бы любопытное.

— Ну, это знакомство организовать довольно просто, мистер Шерингэм, — успокоил его Морсби. — Она, насколько я знаю, находится там как раз в эту самую минуту. И сержант Эффорд тоже там. Так что, если бы я попросил вас отнести сержанту записку…

— …я с готовностью бы ответил, что буду в восторге, — улыбнулся Роджер.

Морсби взял со стола несколько фотографий и принялся засовывать их в конверт.

— Впрочем, мистер Шерингэм, не хотите ли взглянуть? — И он вытащил их из конверта.

Роджер взял фотографии, разглядел несколько смазанных и неинтересных пятен и осведомился, что это такое.

— Отпечатки пальцев Малыша.