— Как думаешь, сколько минут надо стоять со свечой в руках, чтобы так наследить? — полюбопытствовал Иванов.

— Минуты три точно, — заверил Гаевский. — В свободную минуту можешь устроить дома эксперимент. Полагаю, убийца что-то искал здесь. Обыскивал тело…

— Есть и другое объяснение, — тут же отозвался Иванов, — убийца был не один, а с компаньоном. Один убивал, а другой держал свечу. Причём, полагаю, в этом случае он должен был закапать стеарином свою одежду.

— Всё-таки, полагаю, имел место обыск трупа. Ты заметил, что у убитого отсутствуют часы?

— Не только часы. Колец тоже нет. Из ценных вещей только золотой нательный крестик.

— А сие означает, что преступник обыскивал тело, потому что…

— … потому что часы носят в жилетном кармане, а жилетку погибший не снимал, — закончил мысль своего коллеги Агафон Иванов.

— А ещё это значит, что убийца не мог не запачкаться в крови. Даже если представить, будто ему удалось избежать попадания брызг крови при нанесении ран жертве — что маловероятно и чему я не верю! — всё равно убийца должен был испачкать руки, пока обшаривал мёртвое тело. Но он не мог покинуть гостиницу в таком виде. Что это может значить?

— Только то, что он где-то привёл себя в порядок.

— Но умывальником в этом номере не пользовались, поскольку полотенца остались неприкосновенны.

— Да, я это заметил, — кивнул Иванов. — Стало быть, убийца или убийцы пришёл из другого номера и в него же затем вернулся.

Сыщики некоторое время смотрели друг на друга. Каждый, видимо, мысленно проверил получившуюся причинно-следственную цепочку. Изъянов она вроде бы не имела.

— Что ж, пора звать коридорного… — подвёл итог Иванов и щёлкнул пальцами, привлекая внимание урядника, стоявшего в дверях. — Братец, коридорного пригласи-ка сюда.

Спустя минуту появился Алексей Полозов. Он выглядел собранным и серьёзным, сознающим важность момента.

— Ты, что ли, коридорный на этом этаже? — спросил его Гаевский.

— Так точно-с, я. Алексей Полозов, сын Данилов.

— Давно ли работаешь тут?

— Восемнадцатый год уже.

— Постоялец, — Иванов неопределенно махнул рукой в сторону кровати, на которой лежал убитый, — при тебе заселялся?

— Да-с, именно при мне. Я заступил вчера в девять часов вечера, а оне-с с дамочкой явились уже в двенадцатом часу, ближе к полуночи, — стараясь не смотреть на окровавленный труп, проговорил коридорный.

— Ты их знаешь? Прежде видел?

— Никак нет-с.

— Как-то они назвались?

— Да никак не назвались. А у нас в гостинице правило — документов мы не требуем. Иначе, сами понимаете, заведение придётся закрывать. Клиенты и клиенты. Этого человека я впервые видел, а дамочка мне тоже не знакома, но…

— Ну, Ломброзо, не томи, — подбодрил коридорного Гаевский, — говори, что хотел сказать.

— Дамочка… она… из ЭТИХ… Мы их сразу отличаем.

— Из «этих» — это которые за деньги? — уточнил Иванов.

— Так точно-с. Панельная или салонная сказать не могу, поскольку в билет не заглядывал. Да только не барышня и уж тем более не дама — это точно. Именно из этих… — он многозначительно округлил глаза.

— А кто же нашёл тело? — спросил Гаевский.