— Ну и где ты была? — спросил он без предисловий.

— Ты же видишь — к Лине поехала.

— Ну-ну, — сказал Федор. — К Лине, значит.

— Ты бы хоть спросил, как она!

— И как она?

— Лучше, намного лучше.

… - Ма, ну я спать хочу, — то и дело ныл Макс.

Конечно, Клавдия не справлялась сама. Сын уже в четвертый раз объяснял ей, какие кнопки нажимать, как печатать, как входить в чаты и выходить из них. Сначала Клавдии казалось, что она все запомнила, но как только Макс отходил и она сама садилась к компьютеру, все путалось в голове.

Чат «ТРИДЦАТБ+» они нашли легко.

Клавдия изучила всех, кто в эту ночь решил посидеть у монитора, печатая разные глупости.

«Луна такая же полная, как мое одиночество. Вампир».

«Привет, пацаны, в натуре, никто не видел братка с философского? Солнцевский».

«Таю под лучами лазеров. Снегурочка».

И это писали, возможно, умные, образованные люди.

— Да нет, ма, — сказал Макс, — сюда кто хочешь может залезть.

Наконец Клавдия разобралась, что к чему, и принялась бродить по чату. Он оказался довольно занимательным. Тут был как бы виртуальный университет — универ на языке компьютерных умников. Сад, скамейка, аудитория, коридор, туалет, буфет, чердак, крыша и даже шпиль. Был еще ректорат и хозчасть. Но туда пускали не всех, а только завсегдатаев. То есть в каждом из этих мест можно было встретить человека и поболтать с ним. А потом, если очень хотелось, уединиться, скажем, в аудитории или на чердаке.

Клавдия сначала хотела взять себе какое-нибудь романтическое имя, вроде Ассоль, но потом подумала, что это слишком легкомысленно и слегка безвкусно.

«А интересно, как называла себя Лина?»

В конце концов Клавдия стибрила имя у собственной дочери.

Она быстро нашла Акса, даже поговорила с ним о том о сем, но он куда-то торопился, и Клавдии пришлось бродить по чату в поисках своего Тиграна.

Была в буфете, в саду, сидела на скамейке.

Заглядывала даже на шпиль.

Тиграна нигде не было.

Конечно, Клавдия могла просто напечатать: «Ищу Тиграна». Но ей показалось, что это будет выглядеть подозрительно. Поэтому она время от времени сочиняла какую-нибудь красивую и многообещающую фразу, печатала ее и ждала.

Кто только к ней не обращался. Треллер и Ять, Собкор и Чудило, Лапоть и Победитель. Очень скоро вернулся Акс. И уже не отставал.

А потом фразу: «И откуда же ты такая странная?» подписал Квазимодо.

Клавдия ему не ответила — с героем романа Гюго должна была говорить Ирина. И действительно, скоро Квазимоде кое-что сказали Пробка и Василиса. И с кем-то из них он удалился в туалет.

Клавдия решила, что Ирина украла имя у своего кавалера Василия — Василиса. А что? Впрочем, потом оказалось, что Ирина была и Пробкой и Василисой сразу.

А Тигран все не объявлялся.

И тут Клавдия вспомнила. Стихи! Лина писала стихи. Может быть, Тигран клюнет на стихи?

Да. Идея хорошая, но ничего кроме «Наша Таня громко плачет…» ей в голову не приходило.

Клавдия бросилась к стеллажу, выдернула том, на котором было написано: «Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии», открыла в одном месте, в другом. Надо же, какие стишки читает Максим, даже удивительно…

«Сойдет, — решила Клавдия, — этих стихов наверняка никто не знает наизусть».

Открыв первую попавшуюся страницу, она начала печатать четверостишие некоего Лэ Юаня:

День кончился, печаль в душе моей,

«Здорово, как сразу попала!»

На Г…

Дальше было написано: «На Гуюань я еду меж ветвей».