Оно испортилось буквально в следующую минуту, когда Новожилов натолкнулся на фигуру Павла Старыгина, неизвестно что делавшего в больнице в этот субботний день. Старыгин шел по двору, одетый в свой халат, и держал в вытянутых руках какую-то коробку. По своему обыкновению он едва заметно кивнул Новожилову и собирался было пройти мимо, но главврач окликнул его:

— Павел Васильевич, а ты почему сегодня здесь?

— Дела, — не останавливаясь, бросил на ходу Старыгин и вдруг спросил насмешливо, как показалось Виктору Иннокентьевичу:

— А вы что здесь забыли?

— У меня, знаешь ли, дела поважнее, чем у тебя! — надменно ответил Виктор Иннокентьевич и быстро двинулся к больничному корпусу.

— Это конечно, — долетело до него издали, но Новожилов не обернулся.

Он поспешил поскорее пройти к двери и скрыться за ней, чувствуя, что у него начинают гореть уши, словно у мальчишки, застигнутого за воровством яблок с соседской яблони.

«Да что это такое? — злясь на самого себя за это чувство, подумал Новожилов. — Что он себе воображает, этот жалкий аптекарь?»

Виктор Иннокентьевич первым делом прошел к себе в кабинет. По случаю субботы секретарши на месте не было. Приемная была пуста, и это сейчас было на руку главному врачу. Ему никого не хотелось видеть.

Он запер кабинет изнутри и прошел к своему столу. Немного подумав, достал из нижнего ящика бутылку коньяка и плеснул себе в стакан граммов пятьдесят. Вообще-то, Новожилов не был поклонником алкоголя, однако сейчас ощущал потребность немного выпить, чтобы расслабиться и снять напряжение, вызванное сексуальными фантазиями и неприятным столкновением со Старыгиным.

Залпом опустошив стакан, Виктор Иннокентьевич откинулся на высокую спинку кожаного кресла, ощущая, как по телу разливается приятное тепло. Нет, нужно успокоиться, взять себя в руки и не обращать внимания на этого недоучку! Муж тоже мне, объелся груш! Пальцами стоит щелкнуть Виктору Иннокентьевичу — и его здесь не будет! Глазом не успеет моргнуть, как вылетит со своего склада. Ноги должен ему целовать за то, что имеет эту должность!

Виктор Иннокентьевич посидел некоторое время в тишине, упиваясь осознанием собственной власти. Из этого состояния его вывел звонок сотового телефона. Взглянув на экран, он увидел незнакомый номер.

«Отвечать — не отвечать?» — поколебался Новожилов, однако звонок не умолкал, и он нажал кнопку соединения.

— Слушаю!

— Виктор Иннокентьевич? — А вот голос абонента был отлично знаком Новожилову. — Рад приветствовать! Как драгоценное здоровьичко?

Звонивший даже не удосужился представиться, видимо, абсолютно уверенный в том, что Новожилов и так его узнает.

— Здравствуйте, Роман Валентинович! — проговорил Новожилов, ощущая, как в голосе предательски зазвучали подобострастные нотки. — Спасибо, все хорошо. Рад вас слышать!

Это была неправда. Слышать голос министра здравоохранения Романа Валентиновича Андрейченко никогда не было для Новожилова радостью. Потому что он отлично понимал, что тот звонит отнюдь не для того, чтобы поинтересоваться состоянием здоровья Виктора Иннокентьевича.

— Вот хочу тебя пригласить за город сегодня вечером. Как ты на это смотришь?

— Положительно, — проглотив слюну, ответил Виктор Иннокентьевич, поскольку знал, что другого ответа просто не может быть в принципе. Министр не приглашал, он ставил перед фактом.

— Тогда часиков в семь подъезжай в «Лагуну». Разумеется, с ночевкой. А что ты беспокоишься? Завтра выходной!

— Да я не беспокоюсь, — принялся оправдываться Новожилов.

— Вот и отлично, — прервал его Андрейченко.