– Когда ты оставила с больной девушкой сэра Иэна и пошла готовить инъекцию, – продолжил Дэвид, – думала ли ты, что у нее есть шанс?

– Да, – ответила Рейчел. – Я честно так думала.

– И, как только что сказал доктор Шор, ты необычайно честна для врача. Когда ты вернулась в кабинку, что ты увидела?

– Увидела, что она умирает.

– Вот именно. Потому что пока ты ходила и готовила укол, сэр Иэн тем шприцем, который тебе показывал и где был не морфин, как он говорил, а раствор никотина на всякий случай, сделал Урсуле дополнительную инъекцию в пальцы правой руки и, возможно, в вену на руке. На вскрытии ничего этого не было найдено, но и не искали, так что могли пропустить. Про пальцы я уверен.

– Вы с ума сошли, – коротко бросил сэр Иэн. – Какой у меня мотив для таких ужасных поступков? Я не знал эту девушку, никогда раньше не видел. Вы доказали вину ее дяди и наполовину доказали причастность его сына, и тут вдруг выступаете с таким фантастическим обвинением против меня? Назовите мне мотив, и все мы сердечно посмеемся.

– С удовольствием, – сказал Дэвид. – Самый лучший в мире мотив – самосохранение.

– От чего сохранение, ради всего святого?

– Урсула Фринтон написала у себя на груди две буквы. – Дэвид стоял прямо перед адмиралом, и тому приходилось задирать голову, чтобы на него смотреть. – Хотела написать «HF», обвинение против своего дяди. Но вместо этого написала себе смертный приговор, потому что вы их прочли как «РН».

В наступившей тишине слышалось только учащенное дыхание сэра Иэна.

– Я привлекла его внимание к этим буквам, – сказала Рейчел. – Когда сделала ей укол. Он заметил, что они похожи на «РН». Я согласилась.

– Он их уже видел в тот момент, – ответил Дэвид. – Наверняка видел, когда осматривал ее в первый раз. Естественно, он подумал, что Урсула раскрыла его тайну. В силу этого и вопреки своему первоначальному намерению он вынужден был сделать ее смерть неминуемой.

– Я не представляю, что значит эта абракадабра из двух букв, – презрительно бросил адмирал. – Что за «РН» такое? Что эти буквы символизируют? И почему они имеют ко мне хоть какое-то отношение?

– На первые два вопроса вы знаете ответы, – сказал Дэвид. – И здесь есть люди, которым об этом знать не положено. Но на третий вопрос я отвечу. Я случайно оказался личным другом человека, близко столкнувшегося с «РН» на одной ферме в Шропшире меньше года назад.

Сэр Иэн сунул руку в карман и вытащил носовой платок. Но не успел поднести его к лицу, как двое полицейских из Скотленд-Ярда вскочили из кресел и набросились на него. Адмирал не сопротивлялся. Они вцепились с двух сторон в его руки, а он лишь тяжело дышал, как после бега.

Дэвид снова отошел к окну, держа руки за спиной.

– Ну, – сказал адмирал, – похоже, вы разочарованы. Я так понимаю, вы ожидали найти у меня в платке ампулу с ядом или какую-нибудь подобную чушь. И не нашли ничего.

– Кроме письма, – сказал один из полицейских, передавая письмо начальнику. – Видимо, призыв к благотворительности.

– Кроме письма, которое я случайно вытащил вместе с платком.

– Дайте взглянуть, – резко шагнул вперед Дэвид.

Ему подали письмо в конверте. Адресовано оно было вице-адмиралу сэру Иэну Фергюсону, а после имени стояли все почетные титулы – F.R.C.S., Ph.D., M.D.

– Ph.D., доктор философии? – негромко уточнил Дэвид.