В вестибюле Нэш мрачно ждал, пока высокий полноватый мужчина отдаст ему шляпу и зонтик.

— Инспектор Фокс, миледи.

— Пройдите сюда.

Она провела инспектора в свой кабинет. Нэш зажег камин, и леди О'Каллаган протянула к огню свои тонкие руки.

— Пожалуйста, садитесь, — прошептала она.

Они сели друг напротив друга. Инспектор Фокс смотрел на нее с почтительным вниманием.

— Я попросила вас прийти для разговора, — начала она очень тихо, — поскольку считаю, что моего мужа убили.

Фокс с минуту молчал. Он сидел грузно, совершенно неподвижно, серьезно глядя прямо перед собой.

— Мне очень печально это слышать, леди О'Каллаган, — сказал он наконец. — Это очень серьезное дело.

Видимо, в искусстве недоговаривать леди О'Каллаган встретила достойного соперника.

— Разумеется, я не стала бы вызывать вас, если бы у меня не было вещественных доказательств, которые я могу вам представить. Как я понимаю, полиция находится в курсе деятельности особ, против которых был направлен закон об анархии?

— Мы знаем о них довольно много.

— Да. Мой муж получил множество угрожающих писем, которые, как полагают, исходили от этих людей. Я предлагала ему показать письма полиции, но он отказался.

— Нам сообщили об этом деле из других источников, — сказал Фокс.

— Может быть, от премьер-министра?

Фокс спокойно смотрел на нее, но молчал.

— Письма у меня здесь, — продолжила леди О'Каллаган через несколько секунд, — и мне бы хотелось, чтобы вы их прочитали. — Она взяла письма со стола и подала ему.

Фокс вытащил из внутреннего кармана очки в золотой оправе и водрузил их на нос. Вид у него был в высшей степени респектабельный. Он довольно внимательно все прочитал, аккуратно кладя прочитанные письма стопкой друг на друга. Прочитав последнее, он сложил на коленях огромные ручищи и произнес:

— Да. Такие люди как раз и пишут подобные письма.

— А теперь прочтите, пожалуйста, эти.

Она подала ему письма от сэра Джона Филлипса и Джейн Харден. Инспектор прочел их так же тщательно, как и предыдущие.

— Сэр Джон Филлипс — хирург, который оперировал моего мужа. Как я поняла, второе письмо — от сиделки этой же лечебницы.

— Вот как, леди О'Каллаган? — вежливо откликнулся Фокс.

— У моего мужа был перитонит, но я считаю, что он умер от отравления. Я полагаю, его отравили.

— В свете этих писем? Эти двое или те?

— Не знаю. Я склонна считать, что письма личного характера в данном вопросе более важны. В них определенно содержится угроза его жизни.

— Да. Они кажутся мстительными, весьма.

— Я бы хотела, чтобы было проведено расследование.

— Понимаю, — ответил Фокс. — Это дело весьма серьезное, леди О'Каллаган.

Щеки ее слегка порозовели.

— Разумеется, серьезное, — сказала она спокойно то, что какая-нибудь другая женщина на ее месте выкрикнула бы ему в лицо.

— Я хочу сказать… Понимаете ли, прежде чем коронер выдаст вердикт о необходимости расследования, он должен иметь уверенность в отношении нескольких вещей. Например, как насчет свидетельства о смерти?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, оно уже подписано?

— Да.

— Сэром Джоном Филлипсом?

— Не знаю.