Судья Ди заметил, что Хан Юнг-хан много пьет.

– Две недели назад, – сказал он, – я хотел нанести старику визит вежливости, но мне передали, что он болен. Надеюсь, это не слишком опасно?

Хан испытующе поглядел на судью.

– Ему где-то около девяноста лет, как вы знаете. Но если бы не приступы ревматизма и некоторые осложнения со зрением, состояние его здоровья можно было бы назвать необычайно хорошим. Однако с полгода или около того его память… Впрочем… пусть ваша милость спросит о нем Лю Фей-по, ведь их сады примыкают друг к другу, и он знаком с советником лучше, чем я.

– Я был весьма удивлен, – сказал Судья Ди, – узнав, что Лю Фей-по – обычный купец. У него, скорее, манеры государственного служащего…

– Он чуть не стал им, – сказал Хан, несколько понизив голос. – Лю происходит из древнего чиновничьего столичного рода и был воспитан так, чтобы стать чиновником. Но он провалился на втором литературном экзамене, и это настолько задело его за живое, что он бросил ученье и стал торговцем. Лю так преуспел в этом деле, что теперь он – один из богатейших людей в провинции, и его торговые предприятия разбросаны по всей стране. Вот почему он так много разъезжает. Но, пожалуйста, никогда не говорите ему о том, что я вам рассказал, – прежняя неудача до сих пор причиняет ему боль!

Судья Ди утвердительно кивнул. Пока Хан опустошал очередную чарку вина, судья ненароком подслушал разговор, который происходил за боковыми столами.

Поднимая чарку с вином и обращаясь к Лю Фей-по, развеселившийся Канг Чунг воскликнул:

– Тост за здоровье молодых! Пусть живут они долго и счастливо, пока их головы не убелят седины!

Все захлопали в ладоши, а Лю Фей-по молча поклонился. Хан Юнг-хан торопливо объяснил судье, что дочь Лю – Фея Луны – вышла вчера за единственного сына ученого Дянга, отставного Доктора Классической Литературы. Свадьба праздновалась в доме Доктора Дянга на другом конце города и стала довольно шумным событием.

– Нам не хватает сегодня нашего замечательного ученого! – воскликнул Канг. – Он обещал прийти, но в последний момент попросил извинить его. Я думаю, что его собственное вино оказалось для него слишком крепким!

Это замечание вызвало общий смех. Судье показалось, что и самого Лю, вероятно, мучает похмелье после столь бурной свадьбы. Он поздравил Лю и сказал:

– Я весьма сожалею, что пропустил заманчивую возможность встретиться с Дянгом. Разговор с ним, без всякого сомнения, был бы весьма назидателен!

– Простой торговец, вроде меня, – хмуро ответил Лю Фей-по, – не может претендовать на глубокое понимание классической литературы. Впрочем, есть мнение, что ученость отнюдь не всегда подразумевает чистоту репутации человека…

За этой тирадой последовала неловкая пауза. Хан торопливо подал знак слугам, и они подняли вверх бамбуковые циновки, висевшие между колонн.

Пирующие отложили палочки для еды, чтобы насладиться открывшимся перед ними пейзажем. Они уже давно плыли по озеру – мириады огней Хань-юаня мерцали вдали, за широкою водной гладью. Цветочная лодка теперь покоилась на воде, медленно покачиваясь, – гребцы ели свой простой ужин.

Внезапно занавес из стеклянных бусин слева от Судьи Ди с легким звоном распахнулся, и шестеро девушек вошли в столовую и низко поклонились почетному гостю.

Хан Юнг-хан выбрал двоих для себя и судьи, а четверо оставшихся подошли к боковым столам. Хан представил девушку, вставшую рядом с Судьей Ди. Это была знаменитая танцовщица по имени Цветок Миндаля. Несмотря на то, что глаза ее были скромно опущены, судья заметил, что они у нее очень красивые. Впрочем, лицо ее можно было назвать немного бесчувственным.