|
Он лез из кожи вон, чтобы склонить меня к версии несчастного случая, и категорически отвергал возможность убийства или какой-либо связи с наркотиками. Естественно, я полагал, что он защищает мундир отеля. На самом деле он защищал себя. - Но почему, - спросила Сара, - он продолжал пользоваться ручками, чтобы прятать героин, после того, как допустил роковую ошибку? - Я думаю, у него не было выбора, Сара. Он не мог сознаться, что провалился, иначе ему не жить на свете, так что пришлось действовать, как прежде, в надежде, что удастся скрыть правду не только от меня и полиции, но и от своих боссов. Что касается меня, то самую большую ошибку я совершил, сам того не ведая, когда, воспользовавшись тем, что мы со Стронгом сидим рядом перед симпозиумом, решил проверить ваши сведения о проблеме наркотиков. Я сказал ему, что мне известно о системе транспортировки наркотиков и о том, что в афере замешаны служащие отеля. Это был пробный шар, но, поскольку он категорически отрицал все, что я сказал, я подумал, извините, Сара, что солгали вы. Я вновь истолковал его очевидный страх и волнение как беспокойство за репутацию отеля, и моя слепота чуть не стоила жизни мне, а быть может, и вам. Сара не стала укорять меня за то, что я усомнился в ней. Она пропустила это мимо ушей и сказала: - Значит, все таки вы считаете, что после этого он подстроил слежку и нападение на вас. - Не знаю, что он сказал своим боссам, - может быть, что я частный детектив и подобрался слишком близко. Так что либо его доводы были достаточно убедительны, либо для его боссов ликвидировать того, кто мешает, - пустяковое дело, но меня должны были пырнуть ножом. - Как страшно, - пробормотала Сара. - А что, если они все еще следят за вами? - Если это так, что я могу поделать? Только быть осторожным. Будем надеяться, что сейчас они будут спасать себя, а не гоняться за мной. Во всяком случае, история, которую я вам рассказал, звучит прекрасно, но, как сказала бы Юнис, адвокат защиты нашел бы в ней кучу изъянов. Исходя из одних только моих логических построений, Стронга вряд ли могли арестовать, не говоря уж о том, чтобы осудить. Поэтому мне нужно, чтобы Стронг раскололся в присутствии достаточно толкового человека, который понял бы, о чем речь, и, главное, мог бы принять необходимые меры. Таким человеком был Марсольяни, честность которого вы гарантировали. - Вы были уверены, что сумеете расколоть Стронга? - Нет, конечно. Я мог только надеяться. Стронг был взвинчен, а когда утром внезапно увидел меня целым и невредимым, он пришел в отчаяние. Он не знал, что его ожидает в номере 1511 и что я намереваюсь предпринять. Ему было ясно, что убийца не может прийти, потому что убийца уже находился там. Я видел, что он все больше нервничает и паникует, и решил, что 10 минут будет достаточно, чтобы он раскололся, если я нанесу удар внезапно. - Как умно, - сказала она. - Как повезло, - возразил я с горечью. - Удалось доказать, что я сам убийца. То, что я забыл о ручках, привело к смерти Джайлса. А я-то рассчитывал убедиться в том, что они никак не связаны с убийством. - Они имели к нему кое-какое отношение, но то же самое можно сказать и о множестве других обстоятельств. Почему ручка кончилась именно в тот момент, когда Стронг стоял перед Джайлсом? Если бы он находился в другом месте очереди, все закончилось бы благополучно. Или если бы Стронгу не пришло в голову отдать свою ручку! Или, даже решив отдать ее, он достал бы обычную ручку! Или если бы я осталась с Дивором в его номере! Или если бы Дивор не стал развинчивать ручку! Или если бы Стронг не запаниковал! Вы говорите об ответственности, а в общем все виноваты, в том числе случайные обстоятельства и сама жертва. |
