– Я сама занесу покупки, – проговорила миссис Сандерс, когда они подъехали к дому.

Но Клиффорд вышел из машины, донес пакеты к двери, открыл ее, пропуская мать вперед, и поставил покупки в коридор.

Эта женщина из тех, что говорят одно, а думают другое, отметил Бёрден. «Ах, не беспокойся, я справлюсь». Или: «Не благодарите». А потом сами же устраивают сцены по этому поводу. Его теща такая же. Но миссис Сандерс в сто раз хуже.

Вернулся Клиффорд, и они отправились в участок. Черт с ним, может молчать сколько угодно, думал Бёрден. Клиффорд вел машину очень осторожно, часто притормаживал, то и дело включал габаритные огни. Заговорил он, только когда они въехали на стоянку рядом с участком.

– В чем вы меня подозреваете?

Бёрден никогда не отвечал на подобные вопросы, не хотел опускаться до уровня Клиффорда с его наивностью и простодушием.

– Поговорим об этом в кабинете.

Бёрден вызвал Диану Петтит, и они втроем отправились в комнату с желтыми стенами, где Сандерс уже бывал. На улице стемнело, и в комнате горел свет, такой же неуютный, как на подземной стоянке. Топили хорошо, ведь людям приходилось сидеть тут часами. В доме Сандерсов гораздо холоднее. Клиффорд попросил разрешения снять шапку и пальто. В детстве, наверное, он просил у мамы разрешения выйти в туалет. Он сел и обвел комнату растерянным взглядом. Так осматривается новый ученик в школе с непривычными для него правилами.

– Я хочу знать, в чем вы меня обвиняете.

– Пока мы вас ни в чем не обвиняем, – ответил Бёрден.

– Ну, тогда подозреваете.

– А вы не понимаете? Клиффорд, это ведь не кража кружки для пожертвований из церкви.

– Я не хожу в церковь. – Он впервые улыбнулся. Словно кто-то нажал кнопку, и рот растянулся в улыбке.

– Возможно, вы когда-нибудь угоняли машину. Или вырвали из рук незнакомой женщины сумку.

– Простите, я не понимаю, о чем вы.

– Вы позволите записывать нашу беседу? – резко оборвал его Бёрден.

– А если я против?

– По правилам требуется ваше согласие.

– Делайте, что хотите, – безразлично пожал плечами Клиффорд. Диана подошла к магнитофону и включила его. – Вы обещали сказать, в чем меня подозревают.

– Позвольте сказать, что я думаю. Вы столкнулись с миссис Робсон в универмаге «Теско». Вы были знакомы, но давно не виделись. Миссис Робсон знала вашу тайну. Мне пока неизвестно, какую. Надеюсь, вы сами расскажете. Прямо сейчас, сегодня.

– Первый раз я увидел миссис Робсон, когда она была уже мертва. Мы никогда раньше не встречались, – сбивчиво произнес Клиффорд.

– Именно в этом вы и пытаетесь нас убедить. Итак, оставшись с ней наедине, вы решили убить ее.

Бёрден напомнил себе, что имеет дело не с ребенком, а со взрослым мужчиной, закончившим университет. Он далеко не глуп. Лицо у него по-прежнему рыхлое и бледное, но невыразительные глаза вдруг заблестели.

– Вы хотите сказать, что я убийца? – в голосе Клиффорда зазвучали визгливые нотки. – Я?

Страх или чувство вины как-то повлияли на голосовые связки Клиффорда, и голос его превратился в сопрано евнуха. Бёрден не собирался с ним играть, потакать его тщеславию – ничем другим это не объяснить. Из тщеславия этот человек считал, будто может делать все, что угодно, и не боялся разоблачения.

– Наконец вы поняли.

Клиффорд вскочил на ноги, Бёрден и Диана тоже. Лицо и губы Клиффорда побледнели, он схватился за стол и начал трясти его – в точности как Дороти Сандерс трясла ворота.