– Что бы я ни думал, миссис Сандерс, я вряд ли ошибаюсь.

– Глупости, – бросила она. – Мое чутье не обманывает. Я знаю Клиффа как облупленного.

Вот сейчас Клиффорд не выдержит, закроет лицо руками. Но он только вздохнул и произнес:

– Давайте поговорим завтра.

Бёрден молча кивнул и ушел в полном смятении.

Слава богу, Шейла не пострадала. На письме было указано: «Арендатору». Возможно, бомбу прислали не ей, а просто человеку, проживающему в этой квартире, кем бы он ни был, уговаривал себя Вексфорд утром в понедельник. Он шел вниз по Баттл-Хилл, укрывшись от ливня под зонтом. Но нет, в случайности он не верил.

На следующей неделе Шейла предстанет перед судом. Скорее всего, ей предъявят обвинение по статье «нанесение ущерба имуществу, акт 1971 года». Вексфорд представлял, как судья встанет и зачитает: «В четверг, 19 ноября, вы оказались на воздушной базе Лоссингтон, графство Нортгемптоншир, имея при себе плоскогубцы, которые незаконно использовали в целях порчи материальной собственности, а именно – проволочной изгороди, принадлежащей Министерству обороны». Примерно так. Дора, Сильвия и Нил правы. Шейле нужно заявить суду о том, что ее ввели в заблуждение, признать себя виновной, заплатить штраф. Тогда ее оставят в покое. Ведь по сути такая малость – в обмен на жизнь, славу, счастье, возможность рожать детей. Вексфорд чуть не рассмеялся. С души словно камень свалился.

В доме Робсона ему открыл не хозяин, а Дита Джаго.

– А мы как раз заглянули к мистеру Робсону узнать, не нужно ли что-нибудь купить.

Вексфорд закрыл зонт и оставил его на крыльце. Он вошел в комнату, уютную и одновременно унылую. Нина Квинси и Ральф Робсон сидели в креслах возле камина. Хозяин наклонился вбок, стараясь перенести тяжесть на здоровое бедро, но его совиное лицо все равно исказилось от боли. По сравнению с этим страдальцем Нина поражала молодостью и пышущим здоровьем. Никакой косметики, розовый румянец, темные блестящие глаза, волны каштановых волос. Она чем-то напоминала Джейн Моррис правда, Россетти никогда не писал таких цветущих женщин. Дочь и мать были одеты в прекрасные вязаные наряды, конечно, произведения Диты. Нина пришла в тунике из темной синели, с аппликациями в виде синих и малиновых бабочек. Дита сухо представила дочь инспектору. Нина протянула руку со словами:

– Восхищаюсь вашей дочерью. Нам очень понравилось, как она сыграла в сериале. И она совсем на вас не похожа.

Довольно невыразительный голос при столь яркой внешности. Вексфорд изумился, как человек с таким умным лицом может оказаться недалеким, а это стало ясно по первым же фразам. Инспектор вежливо и холодно кивнул и обратился к Робсону:

– Ваша племянница в Лондоне?

– Она уехала вчера вечером. Я уже скучаю. Не представляю, как я буду без нее.

– Жизнь продолжается, – с наигранным оживлением произнесла Дита. – Ведь ей надо зарабатывать, она не может все время сидеть возле вас.

– Пока Лесли гостила у меня, она провела генеральную уборку во всем этом чертовом доме.

Вексфорд удивленно вскинул брови. Генеральная уборка в декабре? Да и кто теперь устраивает такие авралы? К тому же трудно представить себе безупречно одетую Лесли с тряпкой в руках, надраивающую плинтуса или выметающую пыль из-за шкафа.

– Она сказала, что хочет навести в доме полный порядок, – пояснил Робсон. – Хотя у нас и так порядок, Гвен без конца убиралась. Но Лесли настояла. Сказала, что неизвестно когда теперь появится. Она перетряхнула все шкафы и комоды, кое-какие вещи Гвен отнесла в комиссионку. У Гвен было зимнее пальто, купленное в прошлом году. Я хотел отдать его Лесли, но оно для нее простовато.

Вексфорд заметил, что Нина сдерживается, чтобы не возвести глаза к потолку.