— Сложное, высокоинтеллектуальное оружие, — сказал Джоунс. Его холодные и рассудительные высказывания звучали контрастом бурным речам Спрэга. — Это стоит денег, Стайлс, черт знает каких больших денег. У кого-то были такие деньги, чтобы угрожать. Если бы эту бомбу не нашли, не было бы и половины тех волнений, о которых говорили, правда ведь? Эта бомба убедила важных парней в том, что звонки Северенсу по телефону не шутка. А теперь я спрашиваю тебя, Стайлс, ты считаешь, что бомба была куплена и оплачена несколькими безумцами вроде тех, что просят милостыню на углу гарлемских улиц?

— На это нужны огромные деньги, парень, — продолжал Спрэг, страдальчески скривив губы, — деньги белых. Мы вынуждены взять в руки кнут и заставить вас посмотреть в другом направлении. Они собираются прийти на наши улицы с пулеметами и ручными гранатами, танками и слезоточивым газом и убивать нас как мух. Ну что ж, мы тоже убьем кого-то из них как крыс, но, прежде чем они получат нас, прежде чем они получат меня, мне понадобятся три минуты, чтобы разобраться с теми ублюдками, которые все это затеяли.

— Вполне возможно, — тихо сказал Питер.

— Если бы мы не были в этом убеждены, стали бы мы тратить твое и свое время, когда остается меньше тридцати восьми часов? — спросил Джоунс.

— Знаешь, где я должен сейчас быть, парень? — спросил Спрэг, приблизив свое лицо к Питеру. — Я должен быть в верхней части города и раздавать пистолеты, ножи, дубинки и бутылки, которые мы собрали. Так что мы готовы сражаться! Однако Натан убедил меня, что ты можешь помочь донести правду до тех, кто сидит там, наверху.

Питер закурил новую сигарету. Руки его уже не дрожали. Его собственный страх исчез, и теперь он был в состоянии рационально мыслить. Все сказанное имело смысл; оно объясняло полное отсутствие в деле какой-либо связи с негритянским сообществом, хотя на ее поиски была направлена тайная и явная работа полицейских профессионалов. Вполне возможно, что стрелять будут не там, где предполагалось. Питер посмотрел на двоих чернокожих людей, стоявших перед ним, глаза которых были спрятаны за темными стеклами очков, сверкавших в свете лампы. Они были такими разными — Джоунс и Спрэг, — хотя служили одному делу. Питер был убежден, что оба они без всяких сомнений верили в версию, которую предлагали.

— Думаю, что поверю вам, — произнес Питер, — но только не очень-то надейтесь. Я не обещаю, что смогу переубедить еще кого-то в оставшееся время.

— Но ты постараешься? — спросил Джоунс.

— Сделаю все, что смогу.

Зазвонил телефон, и Питер взял трубку.

— Это Пайк, мистер Стайлс. Насколько я понял, у вас есть человек, который хочет посмотреть полицейские снимки. Где он?

— Он прибудет через пять минут, — ответил Питер. — Тимми уже посмотрел?

— Только что начал. Их тут много. Отправляйте вашего парня. Кстати, кто он?

— Хотите — верьте, хотите — нет, но я не имею понятия, — ответил Питер и положил трубку.