– Я человек современный, цивилизованный, без всяких комплексов, – сказала Зоя, – поэтому предпочла бы первый вариант и даже внесла в него существенные коррективы. Пусть у нас был бы гарем не восточного типа, а западного. Неужели на широкой кровати мы втроем не уместились бы? И Костя был бы постоянно под нашим приглядом, и дети под присмотром. Всегда можно в театр сходить, спокойно за границу съездить.

– А если гости придут? – спросила Эдит.

– Мы с тобой будем сидеть у Кости по бокам, одна справа, другая слева. Любую сторону выбирай. Не волнуйся, поделим как-нибудь.

Эдит усмехнулась.

– Я не привыкла как-нибудь! Давай пока оставим все по старому.

Зоинька Мясоедова капризно надула губки.

– Я хотела, как лучше. И предки мои согласные, они у меня продвинутые, особенно папа. Это его предложение.

Но самый тяжеловесный аргумент Зойка приберегла напоследок.

– Эдит. Представь вдруг заведется у тебя или у меня еще кто-нибудь. Ты ушла, а я прикрываю твой тыл. Красота!

– Нет! Спасибо! Тем более спасибо! – сказала Эдит.

– Не современная ты женщина! – поставила окончательную точку в разговоре Зоинька Мясоедова. – Надо на жизнь трезвыми глазами смотреть. Если Роман пропал окончательно, то у тебя остается один мой Костенька. Вот я и вношу конструктивное предложение. А ты, хорошо не подумав, сразу вето на него накладываешь, будто я террористка какая. Мы бы сейчас Костика пьяненького уложили в кровать, а когда бы он глаза продрал, сказали ему, что это он нас сам обеих в кровать рядом с собою уложил. А мы теперь так и будем жить.

Винные пары, ночь, стрессовая ситуация и академическое воспитание заставили Зоньку сделать столь необычное предложение.

– Утром, ты будешь на мир смотреть совсем иными глазами. Стыдно тебе утром будет! – сказала Эдит и встала, давая понять, что разговор на эту тему окончен.

– Я с тобой полностью согласна! – поддержала ее Полина.

– Может это Роман вернулся! – с надеждой в голосе сказала Полина и побежала открывать дверь.

Из прихожей действительно раздался знакомый мужской голос. Но это был не голос Романа. Басил Кайман Сергей Иванович, коммерческий директор фирмы «Супер-шик»

– Знаю, я уже все, жена мне сказала! Заехал во двор и исчез. И до сих пор нет его?

– Нет!

– Милицию вызывала?

– Вызывала!

– Результат?

– Нулевой!

Кайман, мужчина сорока лет, грузный, студнеобразный, для своего тяжелого почти двухсоткилограммового веса передвигался легко и быстро. И речь у него была такая же короткая и отрывистая. «А мысли, как молнии наверно рождаются, аж искрят», съязвила Эдит, когда первый раз увидела этот катящийся, пыхтящий, смеющийся шар. На голос Каймана вышли Мясоедов и водитель Володя. Ни тот, ни другой к Кайману не испытывали особо теплых чувств, хотя он им за время совместной работы ни одного плохого слова не сказал.

– Что-нибудь сделали, господа? – вместо приветствия спросил Кайман. Осуждающий его взгляд скользнул по стаканам, которые держали в руках Мясоедов и Володя. Мужики неприязненно на него смотрели.

– Ты что имеешь в виду? – спросил Константин Мясоедов.

– Я Романа Кизякова имею в виду. – настойчиво сказал Кайман, – Спрашиваю, что вы сделали за то время, что здесь находитесь?

Он столь выразительно смотрел на обоих, на их стаканы наполовину наполненные виски, что не догадаться о том, что он их внутренне презирает, мог только слепой. Оба, и Мясоедов и Володя скрипнули зубами.