Мэгги Кляйн повернула ко мне голову, точь-в-точь как сова, заприметившая жертву:

– Потому что Тодд пришел первый, Фиона. – И она снова повернулась к нему: – Ну, скажи мне, Тодд, почему ты решил, что вести себя так на свадьбе допустимо?

Почему – что? Допустимо? Эй, привет! А когда она будет на него орать и угрожать репрессиями?

– Мэгги, видите ли, – заворковал он, – я заметил, что кое-кто из моих одноклассников слегка… ну, переживает из-за всего этого курса. Поэтому я решил немного оживить это событие, которое, несомненно, пугает многих.

Стоп-стоп-стоп. Что-что он решился сделать? Я приподнялась на стуле и уставилась на него.

– Тодд, я понимаю, что ты хотел помочь друзьям, – ответила Мэгги Кляйн, протянув руку, чтобы поправить вазочку с маргаритками, которая стояла на ее безупречно чистом, пустом столе. – Возможно, у тебя и был благородный мотив, но ты должен понять, что твой поступок смотрелся не очень хорошо. Ты же понимаешь.

Я фыркнула. Довольно громко.

– Фиона? Сейчас и тебе дадут сказать. Итак, Тодд. Ты понимаешь, что твое выступление могло быть воспринято не просто как безобидная шутка?

Тодд нахмурился и кивнул:

– Да, понимаю. Но, поверьте мне, у меня ничего такого и в мыслях не было.

Да брешешь, гад. На миг я даже задумалась о том, чтобы схватить с полки Мэгги деревянного Будду и врезать Тодду, чтобы у него в башке хоть что-то прояснилось. Но, естественно, я этого не сделала. Я предпочла гордиться тем, что смогла сдержаться.

Мэгги продолжала:

– А ты понимаешь, что своей куклой ты выставил всех женщин в довольно неприглядном свете?

Ага. Вот. Наконец она начала расходиться. Она, наверное, не может сразу перейти к делу, когда надо задать кому-то жару. Она из тех, кто сначала собьет бдительность, постарается, чтобы жертва расслабилась. А потом как подкрадется сзади и накинет петлю.

Тодд покачал головой и наклонился в ее сторону:

– Выставил женщин в неприглядном свете? Я? Мэгги, да вы что, неужели вы думаете, что я из тех, кто может сравнить женщину с куклой? – Тодд сверкнул фальшивой улыбкой.

Мэгги Кляйн растаяла.

– Нет, нет, конечно, – сказала она, улыбаясь ему в ответ, и пару раз хихикнула на десерт. Тодд в петлю не попался. – Ну, я рада, что мы все прояснили. – Она похлопала в ладоши. – Отлично! Теперь, наверное, на этой миролюбивой ноте можем начать нашу первую сессию.

Тодд посмотрел на меня и довольно улыбнулся. Он ее очаровал, наплел ерунды – и избежал наказания. И он сам прекрасно это понимал.

Ух.

Я этого неандертальца сильно недооценила.

Я лупанула ладонями по подлокотникам кресла и воскликнула:

– Что за фигня?

Мэгги Кляйн снисходительно вздохнула и сказала:

– Фиона, в моем кабинете нельзя кричать и использовать бранные выражения. Мы будем общаться как взрослые, конструктивно. Надеюсь, я ясно выражаюсь? – И посмотрела на меня, как я полагаю, суровым взглядом. Хотя со стороны это выглядело больше как последствие жесткого запора.

– Нет, – ответила я. – Не ясно. В том, что вы говорите, вообще, блин, никакого смысла нет. Как так получается, что этот урод унизил меня перед всей школой, и вы закрыли на это глаза, а я сказала «фигня», и это вас взбесило? Нет, мисс Кляйн, мне тут совершенно ничего не ясно.

Она немного поморгала и спросила:

– Унизил тебя? Почему ты думаешь, что эта незначительная выходка Тодда была направлена лично на тебя?

Тодд склонился в мою сторону, навалившись на ручку кресла:

– Да, Фиона. С какой стати ты решила, что это имеет какое-то отношение лично к тебе? А?

Я разинула рот.