|
В самый последний момент, когда Константин позвонил в дверь, и послышались шаги, ему неожиданно пришло в голову, что сейчас он увидит перед собой совсем другого человека, с таинственным шлейфом, потянув за который, он сможет отыскать и самого Мордковича.
Можно себе представить выражение его лица, когда за распахнувшейся дверью взгляд наткнулся на лицо исчезнувшего Мордковича. Вероятно, на лице Константина отразились такие эмоции, что его визави обеспокоенно поинтересовался: Простите, с вами все в порядке? Да, спасибо… — переведя дыхание, ответил Рокотов. Уверены? Вполне. Ну, хорошо… Вам кого? Мне? Мордковича Владимира Ефремовича… А вы кто? Константин раскрыл перед ним свое удостоверение. Частный сыщик? Да еще из Москвы? Интересно, чем я могу быть вам полезен? Проходите, пожалуйста. — Он посторонился, пропуская внутрь Рокотова. Закрыв дверь, провел гостя в гостиную, богато и со вкусом обставленную антикварной мебелью. Чай, кофе или чего позлее? — со всем русским радушием поинтересовался Мордкович. Мне — кофе, а вы — что хотите! У меня как раз заварен отличный «Арабика»… Через несколько минут они сидели за столом, и в воздухе витал восхитительный запах прекрасного кофе. Итак, слушаю вас, уважаемый Константин Михайлович. Чем могу быть вам полезен? Поначалу, увидев спокойно–довольное лицо пропавшего, Константин хотел искренне повозмущаться таким безалаберным отношением к своим близким, но за те несколько минут, пока хозяин возился с кофе, он передумал и решил быть осторожным. А потому, сам не зная, что заставило его так действовать, задал странный вопрос: А почему кофе не готовит жена или дочь? Потому что я не женат, а из этого следует, что и дочери нет. — Он искренне улыбнулся. И тут Константин понял, что Мордкович нисколько не играет: он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО верит в то, что говорит. А вы давно не были в Москве? — спросил вдруг Константин. Лет пять–шесть, а что? — Он все еще не понимал, чего от него хочет московский сыщик. Константин немного помедлил, взвешивая, каким пойти путем: мягким или рубануть сплеча, и подумал, что в данном случае необходимо действовать резко и решительно. Он достал фото жены и дочки. Вам знакомы эти лица? — спросил он. Мордкович внимательно всмотрелся в фотографии, на его лице ничего не отразилось. Что‑то мелькает в памяти, но… — он пожал плечами, — я что, ДОЛЖЕН их знать? Не говоря ни слова, Константин протянул ему другую фотографию, на которой дочь и жена обнимали его и счастливо улыбались. Ничего не понимаю… — пробормотал Мордкович, и впервые по его лицу пробежала тень. — Это монтаж? — неуверенно спросил он Рокотова. Что вы, Владимир Ефремович? Никакого монтажа! — серьезно и уверенно заявил Константин и добавил: — Вы взгляните на дату, отпечатанную аппаратом… Господи, снимок сделан в прошлом году… Константину стало даже жалко его: перед ним сидел испуганный ребенок, и его глаза были на мокром месте. Мне кажется, что вы знаете, кто эти женщины, и можете объяснить, почему я с ними снят в столь многозначительном виде, — тихо, можно сказать жалобно, проговорил Мордкович. Вы правы, Владимир Ефремович, могу. Это ваша любимая жена Валерия Викторовна и ваша любимая дочь Елена. Господи, как это может быть? — вконец растерялся он. Более десяти месяцев назад вы выехали из Москвы в Минск на несколько дней, и с тех пор ваша жена и дочь безуспешно разыскивают вас… Слушая Константина, Мордкович не мигая смотрел на фотографию и ласково поглаживал ее пальцами. Так продолжалось несколько минут. |
