— Ты смеешь обвинять меня в предательстве ордена, щенок? — не сдерживая эмоций, зло выдохнула она.

Я в ответ пожал плечами, оставаясь все так же спокоен внешне. Поджилки-то, признаться честно, тряслись. Она явно маг, а я — хрен его знает кто. Судя по всему, дар у меня никак с водой не связан, однако точно знать мне об этом неоткуда, а вот искоренительница как-то видит.

— А что ты прикажешь думать, когда твой скелет напал на чудом спасшегося бастарда Чернотопья, пытавшегося вернуться в родное баронство?

Несколько секунд чародейка сжимала и разжимала руки, тяжело дыша. Но потом расслабилась и кивнула.

— Ты умен, Киррэл, этого у тебя не отнять, — заявила она. — Но ты ошибаешься в нескольких вещах. Во-первых, знак искоренителя нельзя подделать, и его тем более не сможет носить кто-то другой. Во-вторых, к магии воды твой дар никакого отношения не имеет.

Я сделал удивленное лицо.

— Как это?

— Каждый знак настроен на своего владельца, и после смерти сгорает, — пояснила Салэм, отмахнувшись с таким видом, будто я об этом спрашивал. — Так что никто, кроме меня, его надеть не сможет. А если будет пытаться — ну, горстка пепла уже никого не обманет.

Интересная система защиты. И, надо признать, сама собой напрашивающаяся. Ведь соблазн представиться членом подобного ордена слишком велик, и наверняка очень многие пытались притворяться. Так что вариант с уничтожением любого чужака, не занесенного в базу данных жетона, отличный способ отвадить мошенников.

Права человека? Превышение самообороны? О чем вы, господа?! Здесь тебя могут невозбранно затоптать конями на улице или забить плетьми просто за то, что не успел вовремя отскочить на пути возвращающейся из публичного дома кареты с молодым, но уже почувствовавшим вкус власти аристократом.

— Это любопытно, но я бы скорее про свой дар послушал, — хмыкнул я, демонстративно убирая руки за спину. — Мы закончили здесь?

Салэм кивнула в сторону все еще продолжающего анализ артефакта. Что ж, значит, еще подождем.

— Ты так и не ответила, зачем ордену нужен такой ученик, как я, — напомнил как бы между делом, поводя плечом.

Пожалуй, мне повезло, что Киррэл вымахал таким здоровым, со стороны он не должен казаться сопляком, а потому и поведение, отличающееся от модели вчерашнего подростка, не должно вызывать вопросов. Уж слишком я спокойно держусь, практически не выказывая никаких эмоций.

Салэм тем временем направилась к алтарю, и артефакт, наконец, прекратил висеть над моей головой, и спустился к хозяйке. А затем, сложившись в изначальный размер, замер в ладонях искоренительницы. Убрав его в карман, она поправила шляпу и, окинув меня внимательным взглядом, заговорила.

— Далеко не каждый одаренный подходит моему ордену, Киррэл, — начала она рассказ. — Конечно, иногда мы набираем и обыкновенных чародеев, но их участие в жизни ордена в основном сводится к работе над конкретными артефактами. Но искоренителями им никогда не стать. Ты же…

Она отвлеклась на легкий шелест от анализатора и тут же присела перед устройством, откинувшим крышку. Взяв пробирки, искоренительница внимательно взглянула на них своим измененным взглядом, на этот раз вновь сияющим зеленым огнем.

— Вот как, — едва слышно прошептала она.

— Что там? — спросил я, не пытаясь даже приближаться.

— Этот алтарь сюда явно привезли давно, — заявила Салэм, пряча пробирки в сумку.

— Привезли?

— Да, — кивнула она, принявшись за разборку анализатора. — Сейчас создавать их умеют только в ордене. Как и многие другие вещи.

Ну, тоже логично.