Гаррик снова спрятал свои клинки в карманы и растворился в густой тени за старинными часами.
«Все хорошо, прекрасная маркиза, – как саркастически сказал об этом моменте Чарльз Смарт в своей знаменитой речи в Колумбийском университете во время лекционного турне по Соединенным Штатам. – Когда все те крохотные виртуальные частицы аннигилируют, человек буквально растворяется во Вселенной».
Разумеется, это всего лишь субъективные ощущения, связанные с квант-слиянием – еще один термин, созданный профессором Смартом. Нет и не может быть никаких доказательств того краткого чувства космического единства, которое быстро рассеивается и почти сразу же забывается. И все же профессор Смарт был прав: буддистская «нирвана» в самом деле существует, и каждый член аварийной бригады испытал ее, когда его тело наконец вернулось в твердое состояние и замерло в состоянии мгновенного невыразимого восторга, как ребенок, впервые увидевший фейерверк.
Окутанная оранжевой дымкой команда стояла на кровати, которую Чарльз Смарт приспособил в качестве посадочной площадки для прибывающих из временно́го портала. Затем оранжевое свечение втянулось обратно в червоточину, которая парила позади них зависшим в воздухе бриллиантом.
– Эй, – заговорил тот, кто определенно был среди них за главного, с небрежно опущенным арбалетом. – Теперь, парни, вы увидели, что общего между Эйнштейном и Даффи Даком? Этот утенок знал, о чем толковал.
«Ну же, мальчики, пора браться за луки», – подумал он.
Появление Гаррика, вскочившего на кровать, мгновенно разрушило атмосферу эйфории, и команда тут же перешла в состояние боевой готовности – все, кроме Смарта, который все еще полностью не восстановился из квантовых частиц, отчего его руки и ноги колебались и подрагивали, как под водой.
Судя по брызнувшей алой крови, первый же удар Гаррика достиг цели. Убийца беспокоился было, что его клинок может наткнуться на какие-либо защитные доспехи, но, хотя непривычный с виду костюм пришельца был изготовлен из очень прочного материала, тот не смог противостоять хищной остроте верного рыбного ножа. Мужчина, болтавший об утках, рухнул на простыни, захлебываясь кровью. Второй одетый в черное пришелец сблизил кулаки в боксерской стойке и молниеносным хуком ударил Гаррика в солнечное сплетение.
Убийца хрипло рыкнул – от удивления, не от боли. Эти черные демоны были быстры, но все же не волшебно быстры, а для того чтобы пробить сухощавую мускулатуру Гаррика, требовалось куда больше, чем обычная бойцовская сноровка.
Гаррик изучал множество разновидностей рукопашного боя, от корнуольской борьбы до окинавского карате, и из каждой выбирал то, что подходило именно ему. Эти навыки он развивал с помощью своей врожденной особенности: исключительной ловкости рук. Его стиль нельзя было распознать по внешним признакам, и против него не было защиты, ибо Гаррик был единственным мастером этого уникального стиля, и он же был его единственным последователем.
Применив свое мастерство, фокусник ухватил лезвие поперек левой ладонью. Второй человек в черном проследил за этим движением поворотом головы, но упустил из виду метательный клинок, который невесть откуда возник в правой руке Гаррика, словно вынырнув из его собственных вен.
Когда человек в черном заметил краем глаза смертоносный блеск клинка, тот уже начал свой стремительный полет к цели. Не во второго человека – в третьего, в то время как второго отвлекала левая рука Гаррика, сжимавшая рыбный нож.
Второй слишком поздно заметил опасность и едва успел увидеть, как метательный клинок вонзился в грудь его товарища, прежде чем коварный рыбный нож рассек его собственную яремную вену.
«Сколько крови, – подумал Гаррик. – Целый океан крови». |