— Само собой, только я ведь ни о чем не сговаривался с этими… изгоями. — Ивар недружелюбно оглянулся на альвов, которые все еще шумели и спорили.

Гизур вскинул рыжие брови:

— В таком случае, позволь узнать, что еще ты можешь предложить? Съестного у тебя ни крошки, оружия почти никакого, нет даже одеяла, чтобы завернуться в него на ночлег. Как ты отобьешься от голодных троллей, от злобных упырей да от лихих чародеев вроде Лоримера? Край этот печально известен драугами — упырями, мертвецами, которые подымаются из могил и пьют живую теплую кровь. Будь уверен, в одиночку ты долго не протянешь!

Ивар подумал немного и с тяжелым вздохом кивнул:

— Пожалуй, ты прав. Только что же я, по-вашему, должен делать?

— Обсудим это позже… — начал было маг, но тут из-за угла, громко споря, вывернулись Скапти и Флоси.

— Глядите-ка, Гизур вернулся! — воскликнул Флоси. — Ну что, разобрался ты в этой путанице? И с какой только стати Бирна отправила к нам этого мальчишку? У него и Силы-то нет ни на грош, у этого малявки. В жизни не поверю, чтобы Бирна послала нам героя, лишенного Силы. А о драконе ты ему рассказывал?

— Заткнись, Флоси! — тотчас рявкнул Скапти, верно истолковав сдавленную ярость на лице мага и безмерное изумление Ивара. — Ты, между прочим, куда худшая обуза. Все мы, конечно, дурная компания для любого героя, но ты…

— Компания! — Ошеломленный Ивар переводил взгляд со свирепых физиономий Флоси и Эгиля на лоснящееся лицо Финнварда, который прямо-таки исходил бесконечным страхом. — Дракон! О драконе-то мне никто и словом не обмолвился…

— Тихо! — Гизур с такой силой ударил посохом по камню, что брызнули искры.

— Этак недолго и подпалить кого-нибудь, — буркнул Флоси, тыкая пальцем в дымящийся наконечник посоха.

— А теперь, — продолжал маг, — объясним Ивару, кто мы такие. Чего доброго, он еще решит, что мы хуже, чем на самом деле.

— И не так уж ошибется, — вздохнул Скапти. — Из худших Эльбегастовых шпионов мы наихудшие. Мы даже Силой не сумели толком овладеть, оттого-то нас и послали на рубежи Свартаррика, где столетиями ничего не случалось — то есть пока мы там не появились. Мы увязали в болотах, по уши в грязи, да еще и промерзли насквозь. Все мы плохо переносим холод, а уж Флоси хуже всех. И вот он, вопреки особому приказу Эльбегаста, убил выдру.

— Ну да, — вставил Флоси, — чтобы смастерить перчатки. Руки у меня были точно ледышки, едва не отваливались.

— А потом мы узнали, что это был Оттар, сын короля гномов, принявший свою фюльгью — облик выдры, — продолжал Скапти. — Как уже было сказано, Флоси убил его, и не успело закатиться солнце, а Свартаровы гномы роились вокруг нас, точно шершни. Я уж думал, что с нами покончено.

— А у меня даже шкуру отобрали, — возмущенно перебил Флоси, вызывающе глянув на Гизура.

— Шкуру доставили к Свартару, — сухо сказал Скапти, одарив Флоси убийственным взглядом. — А потом и нас туда же… Ты представить себе не можешь, что там творилось. В конце концов он решил смилостивиться и простить нас, ежели мы покроем шкуру золотом…

— Что, кстати, посоветовал ему наш добрый друг Лоример, — вставил Гизур.

— Вот именно, Лоример, — подтвердил Скапти. — Это он первым поднял шум и крик, и я подозреваю, что не без его вмешательства шкура выдры становится больше, едва ее коснется золото. Когда мы вывернули карманы, она стала размером с телячью.