И наш с Бестужевым хохот ему совершенно не мешал.

А вот Вербицкий, приславший приглашение на беседу, не смеялся. Ольга наконец пришла в себя окончательно, так что в гости к Пятому столу я отправился в сугубом одиночестве. Встретивший меня у входа в невзрачное здание довоенной постройки в одном из арбатских переулков такой же невзрачный человечек в мышино-сером костюме стал для меня гидом… очень молчаливым, надо заметить. Проводив меня до одного из кабинетов на втором этаже здания, гид исчез так же тихо и незаметно, как и появился рядом, когда я перешагнул порог штаб-квартиры Пятого стола Преображенского приказа.

— Здравствуйте, Кирилл Николаевич, — оторвавшись от набора какого-то текста на вычислителе, проговорил Вербицкий и кивнул мне на довольно удобное с виду кресло, поставленное у торца стола. Намек на неформальность встречи?

— Добрый день, Анатолий Семенович. — Воспользовавшись разрешением, я приземлился на подпружиненное сиденье и закрутил головой. — Хм… не похоже это на знаменитые преображенские застенки. Дубовые панели на стенах вместо бетонной шубы, люстра вместо забранного в решетку плафона… Да и кресло… Не отказался бы от такого у себя дома, кстати…

— Я дам вам адрес моего поставщика, — скривил губы в холодной улыбке Вербицкий. — Но… позже. А пока, Кирилл Николаевич, прошу вас ознакомиться вот с этим документом…

Передо мной оказался лист с угловым штампом в виде золотой короны на алом щите. Пробежав по ровным, написанным от руки строчкам, я поднял взгляд на полковника и покачал головой.

— До недавнего времени я бы, наверное, ни словом не возразил против этих условий, но сейчас… извините, Анатолий Семенович, мой ответ — нет.

— А если вы получите обещание, что ваш… хм… недруг понесет наказание по закону? — чуть помедлив, проговорил он.

— При оказии и в том случае, если это не будет противоречить текущим интересам государства? — усмехнулся я… и, заметив, как скривился мой собеседник, покачал головой. — Нет, Анатолий Семенович. Увы… такой вариант меня не устраивает. Отдать виновника правосудию я не могу. Увольте…

— Тогда… — проговорил было Вербицкий, но я его перебил:

— Извините, могу обещать только одно. Пока он не пытается добраться до меня или моих близких и учеников, я не буду предпринимать никаких шагов. Точка. — О да. Пообещать могу… по-английски, как джентльмен, что полный хозяин своему слову. Может дать, может забрать. Не суть. Этой твари все равно не жить.

— Здоровая наглость, — ощерился Вербицкий и, неожиданно выхватив у меня из рук бумагу с грифом «Корона», порвал ее на мелкие кусочки с самым довольным видом. А заметив мой взгляд, беззаботно пожал плечами. — Ну, ты же был недоволен игрой втемную, а как-то определить твои приоритеты мне было жизненно необходимо.

— А о нем как узнали? — Усилием воли подавив злость, я кивнул на клочки бумаги, уже тлеющие в пепельнице.

Что и говорить, такой способ проверки устраивал меня куда больше, чем попытки подставить меня как живца.

— Хм… случайно, если честно. Глава одного муниципалитета слишком уж рьяно взялся за вскрытие недостатков среди своих подчиненных, а учитывая определенный интерес моего ведомства в твоем отношении, как только среди докладов Первого стола мелькнула фамилия Николаев… В общем, было несложно вызвать главу муниципалитета на беседу и выяснить, что тот решил исправить ошибку, совершенную им в надежде на поддержку некоего известного лица… и кинулся в другую крайность, при полной поддержке последнего. А там и остальные странности улеглись в одну систему.