|
Открыв дверь, я увидел Алексея, он лежал одетый на кровати, рука его бессильно свесилась, и книга, которую он, видимо, читал, валялась на полу. Я остановился на пороге, а он приподнялся, с изумлением глядя на меня. - Здравствуйте, - сказал я, - вы не узнаете меня? - Боже мой, это вы? вы?! Он вскочил с кровати и горячо обнял меня. Затем отступил назад и, всплеснув руками, спросил: - Вы тоже сосланы? И я - причина этому! - Успокойтесь, - сказал я, - я приехал сюда добровольно. Он горько улыбнулся. - Добровольно, в Сибирь?.. Объясните мне, в чем дело, но раньше.., скажите мне, как Луиза? - Могу вам сообщить самые свежие новости о ней. - Вы ее оставили месяц тому назад? - Нет, всего лишь пять минут. - Боже мой, - воскликнул он, - что вы говорите?! - Истинную правду. - Луиза?.. - Здесь. - О святая женщина! - прошептал Алексей. Прошло несколько секунд, в течение которых Анненков стоял, глубоко задумавшись. - Так Луиза здесь? - переспросил он. - Но где ж она? - У коменданта. - Скорей идемте к ней! Право, я с ума сошел: совсем забыл, что живу под замком и не могу выйти из своего загона без разрешения жандармского ротмистра. Дорогой друг, - обратился он ко мне, - сходите за ней, приведите ее сюда, я хочу ее увидеть, обнять. Впрочем, нет, оставайтесь. Ваш проводник сходит за ней, а в ожидании вы все мне расскажете. Он сказал несколько слов казаку, и тот вышел, чтобы выполнить его поручение. Я рассказал Алексею все, что произошло с момента его ареста: как Луиза решила ехать к нему, как она все продала, как у нее украли деньги, о нашем путешествии в Москву, о том, как ее приняли его мать и сестры, и закончил описанием наших лишений и опасностей при перевале через Урал. Анненков слушал меня, затаив дыхание. От времени до времени он пожимал мне руку, не в состоянии промолвить ни слова. Несколько раз он вскакивал и подбегал к двери: ему все казалось, что кто-то идет. Наконец дверь отворилась, но казак вошел один. - В чем дело? - спросил граф, побледнев. - Комендант ответил, что вам должны быть известны правила... - Какие правила? - Запрещающие ссыльным принимать у себя женщин. Граф провел рукой полбу и, подавленный, опустился в кресло. Я и сам с беспокойством смотрел на Алексея, на лице которого отражалась смена обуревавших его чувств. Помолчав, он обратился к казаку. - Нельзя ли попросить сюда жандармского ротмистра? - спросил он. - Он был у коменданта в одно время со мной. - Будьте так любезны, подождите его у порога и попросите от моего имени зайти ко мне. Казак поклонился и вышел. - Эти люди все же слушаются вас, - заметил я. - Да, по привычке, - ответил он, улыбаясь. - Можно ли представить себе более трагичное положение, - продолжал он, - она здесь, в нескольких шагах от меня, а я не могу ее видеть! - Не сомневаюсь, - сказал я, - что вам завтра же дадут разрешение на свидание с нею. В противоположном случае вы напишите жалобу в Петербург. |
