И вот весь этот поток бесценнейшей разведывательной информации внезапно иссяк с разоблачением и гибелью полковника Редля!

Снова слово Михаилу Алексееву:

«В конце мая 1913 г. в Вене покончил жизнь самоубийством полковник /…/ Альфред Редль. /…/ Казалось бы, все сходилось на том, что Редль и является тем самым «неизвестным агентом» № 25. В определенной растерянности пребывал и сам Самойло, тем более, что после получения вышеперечисленных документов, новых предложений больше не поступало. «Дело Редля, — докладывал он в феврале 1914 г., подводя итог деятельности агента № 25, — указывает, что этим агентом и был Редль…» «Однако это отрицает генерал Рооп, — здесь же, в этой фразе, оговаривается Самойло, — которым агент первоначально и был завербован». Итак, Рооп, единственный из русских разведчиков, знавший, кто из офицеров Генерального штаба Австро-Венгрии скрывался под № 25, отверг какую-либо причастность Редля к сотрудничеству с военной разведкой России.

Кроме того, проведенный анализ показывает, что среди документов, передаваемых агентом № 25, нет ни одного материала, относящегося к деятельности 8 (пражского) корпуса, в котором с 1909 г. полковник Редль занимал должность начальника штаба, что также ставит под сомнение утверждение о его работе на русскую разведку.

Перед началом Первой мировой войны Самойло предпринял усилия для прояснения ситуации. Он, по его словам, «попытался связаться по обычному адресу с Веной, получил ответ, был вызван на свидание в Берн, ездил на это свидание и даже достал последние интересовавшие нас сведения». Но вот кто был этим «комиссионером» Самойло так и не удалось выяснить. Последний отказался назвать себя, объявив, что это последнее свидание. Таким образом, информация от негласного агента в Вене была получена год спустя после смерти Редля».

Вот так-то!

Здесь нам пора перевести дух и призадуматься об описанных волшебных качествах Агента № 25.

Генерал Мильштейн читал те же документы российской военной разведки, что упоминались и Алексеевым — совпадение деталей несомненно свидетельствует об этом. Заключительное сообщение Мильштейна, которое мы частично цитировали, говорит о том же: «По некоторым данным, план стратегического развертывания австро-венгерской армии был продан Редлем русской разведке в 1912 году за 50.000 крон. Одновременно данные по этому плану были получены от другого русского агента полковника Яндржека, работавшего в мобилизационном отделе австрийского генерального штаба».

Мильштейн, следовательно, читал и документ о готовности ГУГШ заплатить Яндричу указанную сумму, и какие-то документы, подтверждающие получение русскими вожделенного плана от Агента № 25.

Чего не читал Мильштейн — так это мемуаров генерала Самойло, ставящих безоговорочный крест на тождественности Редля и Агента № 25. Поэтому у Мильштейна Редль превращается в эдакое подобие Штирлица: «Не было, пожалуй, ни одного секрета, интересующего Россию, к которому бы не имел доступа Редль» — это мы уже цитировали.

И этого же Штирлица, согласно тому же Мильштейну, оказалось легко поймать на футлярчике от ножичка!

Интересно, попадались ли самому Мильштейну такие Штирлицы во времена его практической деятельности в разведке?

Справедливости ради отметим, что Мильштейну приходилось встречаться с разнообразными чудесами: под его собственной эгидой (или под эгидой его коллег в ГРУ) в годы Второй Мировой войны в Швейцарии работала разведывательная группа венгерского еврея, коммуниста Шандора Радо (1899–1981), поставлявшая важнейшие сведения, источник которых по сей день не известен.