Какое-то время Катерина за мной наблюдала, я это видел сквозь неплотно прикрытые веки, затем снова переключилась на Марию Фёдоровну.

Я же недоумевал: на кой-чёрт мы с Митричем летели в село на вертолёте, если оно настолько недалеко? Чтобы коробки довести? Помнится, затарился Василий Дмитриевич тогда знатно, и коробки, и мешки, а ещё фельдшерица. Вроде даже на машине дядь Вася примчался нового учителя встречать. Почему мы на ней-то не поехали? Ладно, вернусь, выясню этот непонятный момент.

— Молодой человек, почти приехали, — негромко произнесла Катерина.

— Егор, — открывая глаза, ответил я. — Меня зовут Егор Александрович. Можно просто Егор.

Фамилию я решил не называть, чтобы избежать расспросов, так сказать.

— Екатерина Андреевна Дубцова, — солидно так представилась девушка.

Но не добавила, что к ней можно обращаться просто по имени. Ну да ладно. Нам с ней детей не крестить, в партию вместе не вступать, надеюсь, если и увидимся когда, то по другому случаю, более приятному.

Скорая помощь, наконец, остановилась, окошко между кабиной и салоном снова открылось, и Валерия Павловна строго велела:

— Молодой человек, понадобится ваша помощь.

— Что нужно делать? — уточнил я.

— Вместе с Володей транспортировать вашу матушку в приёмный покой.

— Без проблем, — ответил я, открывая дверцу автомобиля и выбираясь на улицу.

Это действительно оказался не райцентр, а городское отделение, судя по табличке, которую я разглядел на фасаде здания. Катерина не пошутила, когда сказала, что Новосибирск совсем рядом. Тем лучше, не придётся долго добираться обратно.

Крепкий молчаливый водитель распахнул дверцы скорой помощи, Екатерина Андреевна выбралась наружу и побежала в приёмный покой. Я с недоумением смотрел ей вслед: что за странное бегство?

— Сейчас Катерина привезёт носилки, переложим вашу матушку на них и скоренько повезём, — пояснила Валерия Павловна, неслышно появляясь рядом.

Я нахмурился, не понимая, почему нельзя вытащить Марию Фёдоровну на той лежанке, на которой привезли, раскрыть ножки с колёсиками и докатить до приёмной палаты. Примерно через полминуты до меня дошло: старые носилки не предназначены для перекатывания.

По асфальту задребезжали колёса. Я оглянулся, увидел Катерину, толкающую громоздкие носилки, торопливо зашагал к девушке. Перехватил у неё управление, заработал короткий благодарный взгляд и скоренько докатил платформу к автомобилю.

— Осторожно! — приказала Валерия Павловна, которая руководила отработанным процессом.

Водитель Володя забрался в салон, ухватился за верхнюю пару ручек, я взялся за нижние, и мы вдвоём аккуратно вынесли Марию Фёдоровну из скорой помощи и переложили на каталку.

— Спасибо, — поблагодарил я молчаливого водителя.

Мужчина кивнул и потерял ко мне всякий интерес.

— Катерина Андреевна, куда везти? Командуйте, — попросил я, поздно сообразив, что в бригаде старшая Валерия Павловна.

Девушка кинула на наставницу растерянный взгляд, поймала короткую улыбку одобрения, кивнула и махнула рукой в сторону здания:

— Пойдемте, Егор… Александрович, — позвала Катерина, чуть запнувшись на моём отчестве.

— Шустрее, молодой человек, шустрее, время не терпит, — поторопила Валерия Павловна, и мы втроём заторопились к больнице. Точнее, вчетвером, если считать Марию Фёдоровну на носилках.

В приёмном покое меня как-то быстренько оттеснили в сторону, началась медицинская суета. Беспалову забрали, оставив меня дожидаться в коридоре. Валерия Павловна и Катерина исчезли, чтобы появиться спустя непродолжительное время. Пожилая докторша снова заверила меня, что с мамой всё будет в порядке, потрепала по плечу, и тут же забыла обо мне, двинувшись на выход.