– Почему эти несчастные роются в отбросах? – Возмущение в голосе Узары поразило меня. – Такого не должно быть! Кто ведает этими делами?

– Людям и так нелегко прокормить свои семьи и обогреть свои дома, чтобы еще беспокоиться о нищих, которых они даже не знают. – Меня раздражала его наивность. – Усыпальницы дают милостыню нуждающимся, как и в любом другом месте, и гильдии оказывают им благотворительность. В остальном эти люди сами за себя отвечают. Здесь тебе не Хадрумал, где довольно заклинания, чтобы решить все проблемы или заработать деньги на любые нужды.

Узара открыл рот для какого-то запальчивого ответа, но всего лишь нахмурился, глядя поверх моей головы.

– Это не горец вон там?

Я обернулась, чтобы проследить за его взглядом. Мелькание золотых волос заставило мое сердце пропустить удар, но когда толпа подвинулась, я узрела незнакомого мужчину в плотных кожах. По горному обычаю он ревниво охранял женщину, которая цеплялась за его руку, и на его суровом лице застыла настороженность. Нелепые среди празднично разодетой толпы, эти двое бросались в глаза, как гуси в вороньей стае.

– Нет, это не они, – вздохнула я. Соберу ли я когда-нибудь свою игру?

Селерима, Западный Энсеймин, Первый день Весенней ярмарки, вечер

– Мы опросили каждого торговца вплоть до того вонючего типа в протухших кроличьих шкурках. – Кейсил встал на пути Джиррана и скрестил руки. – Никто не покупает. Не у нас.

– Мы еще не говорили вон с тем человеком. – Упрямый огонь горел в глазах Джиррана. – Он продал почти весь свой запас, поэтому захочет еще, и у него есть серебро, чтобы нам заплатить.

Кейсил тяжело вздохнул, но пошел за зятем к дородному торговцу в отделанной бобром куртке из горчичного сукна. Торговец что-то втолковывал мальчишке, нетерпеливо прыгавшему с ноги на ногу. Бросив на горцев испуганный взгляд, паренек исчез, а мужчина сложил руки на животе.

– Чем могу служить?

– У нас есть меха на продажу: лиса, заяц и выдра, отличная лосиная шкура и несколько оленьих шкур… – начал Джирран заискивающим тоном.

– А на них стоит штамп гильдии? – огрызнулся торговец. – Вы заплатили десятую долю в Доме мехов? Нет, я так не думаю. – Он повысил голос. – Я не стану позорить гильдию, торгуя за ее спиной, ты слышишь? За кого ты меня принимаешь, так меня оскорбляя? И я никогда вас прежде не видел.

– Нет. – Кейсил схватил Джиррана за руку, увидев, как он сердито шагнул вперед и борода встопорщилась на его выпяченном подбородке.

Джирран в нерешительности остановился. В этот момент какой-то пьяный юнец налетел на него. Непривычный эль повалил бедолагу на землю, и горец, давая выход ярости, свирепо пнул юношу. Несчастного вырвало. Проходившие мимо люди не успели отскочить, чтобы уберечь сапоги и юбки, и выругались с досады.

– Пошли! – Кейсил потащил Джиррана на открытое место, где толпу развлекали ходулечники.

Двое, наряженные бабочками, налетали на зрителей и махали громадными крыльями из сапфирового шелка, неуклюже выделывая антраша, чтобы рассмешить какого-то ребенка, но достаточно ловко обернули свои крылья вокруг хихикающей девушки. Третий, в более традиционном пестром костюме из алого с золотым, следовал за ними, кукла-мешок висела у него на руке, в ее жадной утробе позвякивала мелочь.