– Не беспокойся. Это будут плоды, которые я сама для себя выбрала.

– Знаешь, а я ведь верю! – Зак улыбнулся. – И ни капельки не сомневаюсь!

Но как бы мы с Заком ни были близки какое то время, он не сможет меня уговорить представлять сейчас его в суде. Я, конечно, послушаю, покиваю, а потом – как и обещала – найду ему по настоящему хорошего адвоката, но это буду не я. Именно так я и поступлю, решила я.

Наконец по ту сторону перфорированной плексигласовой перегородки раздалось какое то жужжание. Когда дверь открылась, передо мной предстал Зак. Вернее сказать, его правый глаз. Поскольку сначала я увидела только его. Опухший, превратившийся в узкую щелочку, с глубоким порезом в районе брови. Вся правая половина его лица приобрела эффектный фиолетово малиновый оттенок. Мне даже смотреть было больно.

– Господи, Зак! – выдохнула я. – Ты в порядке?

Он слабо улыбнулся и кивнул:

– Я занял чье то место в очереди. Тут столько правил. Я учусь, но это процесс не быстрый. Все не так плохо, как выглядит.

Даже побитый Зак выглядел привлекательнее, чем я помнила, его черты заострились, он явно возмужал за эти годы.

– Мне жаль, что это случилось. Тебе же больно…

– Ну, это точно не твоя вина. – Он потупил взгляд в своей обычной манере. – Спасибо, что пришла. Давненько мы не виделись. – Он помолчал пару минут. – К счастью, я не зарабатываю на жизнь модельным бизнесом. Но в идеале хотелось бы выйти отсюда хотя бы с чем то отдаленно напоминающим лицо.

– Напоминаю, они не должны записывать эти разговоры, но…

– Но кто знает, да? – перебил Зак. – Мне нечего скрывать, но я тебя услышал. Я внимательно тебя слушал. Правда.

Он быстро посмотрел мне в глаза, а его тело еле заметно завибрировало – он снова тряс ногой, которую мне было не видно. Бедный Зак. У него были серьезные неприятности. Он грустно улыбнулся, и у меня засосало под ложечкой.

– Я приехала помочь, Зак, чем смогу… – начала я. – Но, как я уже говорила раньше, я не буду представлять тебя в суде.

Зак беспомощно развел руками, не сводя с меня единственного здорового глаза.

– Ладно. Ну, то есть это не то, что я хотел услышать, но ты вольна сама решать, что тебе по силам.

Грудь уже не так сильно сжимало тисками. Я сильнее, чем могла себе представить, боялась, что Зак рассердится. Хотя я никогда не видела его злым. Значило ли это, что он не способен убить свою жену? Разумеется, нет. Кроме того, одиннадцать лет так просто не сотрешь. Я ничего не знаю о нынешней жизни Зака, кроме того, что прочла в «Нью Йорк таймс», когда как то раз гуглила, что случилось с моими знакомыми парнями, с которым я общалась до Сэма.

– Честно, эта моя новая работа… – озвучила я настоящую и легитимную отмазку, лучшую, какая только пришла мне на ум, пока я целую вечность добиралась в Райкерс на автобусе. – Я старший юрист в «Янг & Крейн». Дела берут только партнеры, мне нужно уважать внутренний распорядок.

– А как ты вообще оказалась в частной конторе? – спросил Зак. – Ты же всегда спала и видела, чтоб стать прокурором. Я тебя не осуждаю, просто удивился, когда увидел, что ты ушла.

– Увидел? – переспросила я.

И тут я поняла. Ежегодные выпуски «Выпускников Пенсильванского юрфака». У Виктории со времен университетского женского клуба сохранилась неуемная жажда деятельности, которая заставляла ходить на все встречи выпускников и обновлять информацию о выпускниках ежеквартально. Думаю, ею двигали благие мотивы, как никак работа в «Янг & Крейн» очень престижна, фирма имеет высокие доходы, занимается сложными делами, у нее безукоризненная репутация, и зарплаты ого го.