– Это весело. Но было бы еще лучше, если бы вместо двух сестер у меня было два брата, – с улыбкой сказал Артур. – Я бы хотел иметь собственную большую семью когда-нибудь.

Кимберли изумленно воззрилась на него. Ее удивило, что ловелас и плейбой Артур Мартинес без всякого смущения признается в столь несовременном пристрастии, как чадолюбие.

– А я вообще не хочу иметь детей, – заявила она.

– Не хочешь иметь детей… Совсем?

Уловив в его голосе осуждающее удивление, Кимберли ощутила неловкость и поспешно добавила:

– Меня больше интересует моя карьера.

– Что же ты будешь делать, если забеременеешь от меня? – спросил Артур.

Кимберли побледнела.

– Этого не случится. Почему ты спрашиваешь об этом?

– Потому что позавчера по известной тебе причине вероятность твоей беременности была достаточно велика. Поэтому я хотел бы знать, что ты намерена делать в этом случае.

Кимберли отвернулась, чтобы Артур не мог видеть выражение ее лица.

– Я не хочу разговаривать на эту тему, – тихо сказала она.

– О Господи, ты думаешь, я хочу?! Я просто задал тебе вопрос.

Злясь на настырность Артура и осознавая, что этот разговор может быть небезопасен для нее, Кимберли встала и, подобрав с пола свою одежду, поспешила в ванную. Однако Артур не позволил ей уединиться. На его лице застыло выражение непреклонности, и Кимберли поняла, что он во что бы то ни стало получит ответ на свой вопрос.

– Я думаю, ты могла хотя бы ответить мне…

– Как я могу ответить?! Как?! – с надрывом выкрикнула Кимберли.

Она ничуть не лукавила, когда говорила Артуру, что не хочет иметь детей, но вдруг эта тема совершенно неожиданно для Кимберли приобрела серьезный моральный аспект, о котором прежде она никогда не задумывалась. Презрительное отношение Артура к ее позиции причиняло Кимберли боль и одновременно возмущало ее.

Наконец Артур закрыл дверь, и Кимберли, быстро приняв душ, оделась. Только огромным усилием воли ей удалось не расплакаться.

Когда она вышла из ванной, Артур был полностью одет. На его лице застыло мрачное напряжение.

– Это ненормально, дорогая…

– Тебе не на меня надо смотреть, когда ты говоришь это! – зло выкрикнула доведенная до отчаяния Кимберли. – Оставь меня, я хочу домой!

– Я не могу отпустить тебя в таком состоянии. Возможно, я не должен был ничего говорить… Но откуда я знал, что это выльется в такой неприятный для тебя разговор? – Артур пожал плечами, подчеркивая свое удивление. – Большинство женщин любят детей!

Кимберли захотелось влепить ему пощечину.

– Я тоже люблю детей… Просто я не хочу их иметь!

Артур решительно подошел к ней и положил руки на ее напряженные плечи. Он почувствовала, что Кимберли дрожит как в лихорадке.

– Ты изменишь свое мнение…

– Нет! – яростно выкрикнула она и отшатнулась от Артура.

Мыслями Кимберли уже вернулась в горькое прошлое, которое старалась вспоминать как можно реже: ее мать плачет и клянет себя на все лады, потому что не смогла сделать их дом счастливым.

– Если ты уйдешь сейчас, завтра я тебе не позвоню, – твердо сказал Артур. – Между нами все будет кончено.

Кимберли поняла, что не сможет уйти.

Артур подошел к ней и обнял ее. Кимберли напряглась, сопротивляясь его ласке всеми силами, но гнев в ее душе начал быстро таять. Она хотела этого мужчину. Хотела быть с ним, дорожила его хорошим мнением о ней и очень боялась потерять.

– Я уже говорила тебе… Забеременеть не так-то легко… Ты слушаешь меня? – резко спросила Кимберли.