Алекс поймала его за галстук и поцеловала еще раз, чему он совершенно не препятствовал.

– Среди прочего мы говорили и о том, что на выходные я испеку пирожные, – обольстительным голосом сказала Алекс.

Сэм поднял бровь, отошел от ванны и расстегнул воротник.

– А еще какие‑нибудь планы на уик‑энд у тебя есть? – спросил он как бы невзначай – он тоже помнил про «голубой тест».

– Думаю, да, – улыбнулась в ответ Алекс, и Сэм удовлетворенно улыбнулся в ответ. В свои неполные пятьдесят лет он оставался на редкость красивым мужчиной и выглядел лет на десять моложе, так же как и Алекс. Они прекрасно смотрелись вместе, и было очевидно, что Аннабел совершенно не мешала их взаимной страсти.

– А что это вы с мамой делаете среди этих мыльных пузырей? – спросил он Аннабел.

– Мы русалки, папа, – как ни в чем не бывало ответила девочка.

– А что, если к вам присоединится большой кит?

– Ты тоже будешь мыться, папа? – засмеялась Аннабел.

Сэм снял пиджак и начал расстегивать рубашку. Закрыв дверь, чтобы Кармен случайно не вошла в ванную, он нырнул прямо в объятия своих русалок. Сэм резвился и брызгался, как ребенок, а Алекс тем временем помыла дочке голову. Потом они вылезли из ванны, вытерли и завернули в огромное розовое полотенце Аннабел, пока Сэм принимал душ, смывая с себя все мыло. Повязав вокруг бедер белое махровое полотенце, он стал с удовольствием рассматривать жену и дочь.

– Вы похожи на близнецов, – улыбнулся он, глядя на рыжие волосы обеих. Алекс недавно жаловалась на то, что обнаружила у себя несколько седых прядей, но увидеть их со стороны было невозможно – ее голова оставалась такой же яркой, как и у Аннабел.

– А что мы будем делать на Хэллоуин? – спросила Аннабел, пока мама вытирала ей волосы. Сэм вышел из ванной и направился в спальню, чтобы облачиться в джинсы, свитер и тапочки. Он любил приходить домой с работы, играть с Аннабел и проводить время с Алекс. Он никогда не ругал свою жену, если она засиживалась за рабочим столом до полуночи, просто наслаждаясь ее обществом уже в течение семнадцати лет. Между ними все осталось по‑прежнему – за исключением того, что с каждым годом он любил ее все сильнее, а появление Аннабел только укрепило связывавшие их узы. Он жалел только об одном – что они так поздно поняли, какое это счастье иметь детей.

– А чем ты хочешь заняться на Хэллоуин? – спросила Алекс, осторожно распутывая огненные кудряшки.

– Я хочу быть канарейкой, – твердо сказала Аннабел.

– Канарейкой? Почему канарейкой? – улыбнулась мама.

– Потому что они мне нравятся. У Хилари есть канарейка. Или я буду Медным Колокольчиком… или Русалочкой.

– На следующей неделе во время ленча я схожу в магазин Шварца, и что‑нибудь для тебя найду. Хорошо? – спросила Алекс и тут же вспомнила про процесс. Значит, нужно либо сделать это до среды, либо ждать окончания суда. Может быть, попросить Лиз позвонить туда и выяснить, что у них есть на размер Аннабел? Алекс всегда стремилась распределить свое время наиболее разумным образом.

– Ну, и что мы делаем на Хэллоуин? – спросил Сэм, появляясь в ванной в джинсах и зеленом свитере.

– Я думаю, что мы пойдем кататься на аттракционах, как в прошлом году, – сказала Алекс, и Сэм удовлетворенно кивнул. Алекс надела розовый махровый халат и завязала на голове полотенце того же цвета. Облачив Аннабел в ночную рубашку, она протянула дочку Сэму и отправилась на кухню посмотреть, как там обед.

В духовке запекалась курица, в микроволновой печи – картошка, на плите тушились зеленые бобы, и Кармен сказала, что все это почти готово.