– Я это сделаю, – сказал Лер.

Защитник улыбнулся брату и на мгновение взглянул на Хенну.

– Нет, – ответил он. – Смерть – мой дар. И сломал хрупкую шею.

Джес закричал, вырванный из кокона безопасности, которым пытался окружить его Защитник. Такой боли он никогда еще не испытывал, но это было не самое плохое.

Что‑то в момент смерти Виллона отделилось от него и ухватило Джеса, обернулось вокруг него. И когда прикоснулось, с Джеса словно сорвали кожу и втиснули его в человека, каким когда‑то был Виллон. Никто не мог знать в тот момент Виллона лучше, чем Джес. Он не мог скрыться, не мог отделиться от Черного.

Холодные руки коснулись его лица, и он почувствовал, как Виллон уходит: призрак Виллона словно не хотел соприкасаться с этими холодными руками.

– Его смерть принадлежит мне, – сказала Память. – Отдай ее.

– Да, – согласился Защитник и уступил место Джесу. Холодные губы коснулись его губ, и Джес открыл рот, сопротивляясь объятию Памяти – не потому, что не хотел, а потому, что ничего не мог с собой сделать. У него не было слов, чтобы описать ощущение, сопровождавшее уход из него Виллона, – словно меч вытаскивали из ножен.

И только когда он очистился, Память выпустила его. Джес смотрел на нее, не в силах отвести взгляд. Память превратилась в плотную густую тьму, и на ее влажной поверхности блестели капли дождя.

– Я отомщена, – сказала Память и исчезла.

Папа на середине слова оборвал пение. Он подошел и положил руку Джесу на плечо. Даже такое легкое прикосновение вызывало боль, но Джес нуждался в поддержке больше, чем в освобождении от боли, и поэтому на мгновение прислонился к отцу.

А когда отстранился, рядом оказалась Хенна, она взяла его за руку и прижалась щекой к его плечу. Холодное изящество ее присутствия окутало его, смягчая боль, причиненную смертью Виллона. Джес облегченно вздохнул.

Подошла мама и осмотрела его с ног до головы.

– Справишься, – сказала она.

Он устало улыбнулся ей. А может, это улыбнулся Защитник.

– И так, – сказал папа хриплым голосом, с непроницаемым лицом, – и так погиб Черный, который некогда был Виллоном, купцом из Редерна.

Мама взяла руку папы и поднесла к губам.

– Отлично проделано, любовь моя.

Глава 21

Они унесли своих мертвых из города.

Пока Хенна и Сэра готовили еду, Таер достал походную лопату и начал копать. Несколько минут спустя к нему с другой лопатой присоединился Лер.

– Кого хороним? – спросил он.

– Виллона.

– Не придется закапывать его глубоко, – сказал Лер. – Не осталось ничего, что могло бы привлечь стервятников.

– Стервятники бывают разные, – заметил Форан, который подошел и успел услышать слова Лера. – Думаю, глубины в шесть футов будет достаточно. Сменю вас, когда устанете.

Когда подошел Джес – у него был мягкий и счастливый взгляд, – углубились уже наполовину, и копать пришлось по одному, потому что в могиле не было места для двоих. Джес присел так, что его голова оказалась на уровне головы Таера.

– Похороним Руфорта и Хиннума? – спросил он.

Таер вздохнул при мысли о новой могиле в такой твердой почве.

– Подождем. Сначала узнаем, каковы их обычаи. Хенна должна знать, как поступить с Хиннумом. Форан, ты не знаешь, каков обычай народа Форана?

– Нет, – покачал головой Форан. – Но Кисел знает. Сейчас он спит, но когда проснется, я его спрошу.

– Кисел проснулся, – сказал Джес. – Я слышу, как он жалуется.