Эмма тоже получала большое удовольствие, но по мере того, как длился вечер, она начала понимать, что все происходящее вызывает в ней слишком противоречивые эмоции. На нее нахлынули воспоминания… и радостные, и горькие. И даже выбор места, где проходило торжество, показался ей вдруг полным смысла. Отель «Ритц» так много значил в ее судьбе. Именно здесь в молодые годы они с Полом урывали у жизни короткие моменты счастья во время первой мировой войны перед тем, как он вернулся в окопы Франции. Несколько секунд она не могла думать ни о ком, кроме Пола Макгилла, и полностью ушла в себя. Глаза ее затуманились, и сейчас для нее существовало только прошлое. Но вот из-за соседнего стола до ее ушей донесся звонкий смех Дэзи, и, вздрогнув, Эмма вернулась в сегодняшний день. Стряхнув недолгую задумчивость, она сурово напомнила себе, что только недавно твердо решила думать только о будущем.

Блэки, с любопытством отметивший, что она периодически погружается в молчание, вовлек ее в разговор, и вскоре именинница уже весело хохотала. Внезапно он прервался на середине рассказа и воскликнул:

– Держись, дорогая, к нам направляется Рэндольф за обещанным танцем!

– Значит, будем танцевать, – ответила Эмма и позволила улыбающемуся племяннику увлечь себя на площадку. Они сделали полный круг, и тут место ее партнера занял Джонатан, а через несколько минут его сменил Уинстон. Энтони следующим закружил в танце свою бабушку, а вскоре Александр уже похлопал по плечу кузена, требуя своей очереди завершить с ней тур вальса.

Когда смолкла музыка, Александр не выпустил ее из объятий, а продолжал стоять с ней посреди площадки, глядя на Эмму сверху вниз с непонятным выражением глаз.

Эмма испытующе посмотрела ему в лицо.

– В чем дело, Сэнди? Кажется, ты хочешь сказать что-то важное?

– Да, бабушка. – Он наклонился к ней и что-то прошептал.

– Ну конечно, – с улыбкой проговорила Эмма. Когда он повел ее к столу, она что-то шепнула ему на ухо.

Усевшись на место, Эмма повернулась к Блэки, обмахиваясь рукой.

– Ф-фу! Ну и марафон! Честно говоря, я, пожалуй, становлюсь староватой для подобных упражнений.

– Как! Такое юное создание, как ты? Ерунда. И вообще, ты, по-моему, наслаждаешься вовсю, – рассмеялся Блэки.

– Что верно, то верно. Чудесный вечер, и все очень милы друг с другом. – Не дождавшись ответа, она пристально посмотрела на него. – Это ведь действительно так.

– Угу, – буркнул он. – Возможно, ты и права.

Но Блэки вовсе не разделял ее оптимизма и находил неожиданное дружелюбие ее детей подозрительным. С другой стороны, они вели себя прилично, а больше ему ничего и не нужно. Через несколько дней они оба будут на пути в Нью-Йорк, а в ее отсутствие остальные могут хоть перерезать друг друга.

Внезапно наступила тишина, и невидимая рука убавила свет люстр и настенных канделябров. Все переглянулись. Барабанщик выбил оглушительную дробь. В зал вошел официант, толкая перед собой тележку с огромным именинным тортом, увенчанным восьмьюдесятью свечами, ярко горящими в полутемной комнате. Как только официант остановился посреди танцевальной площадки, оркестр заиграл «С днем рождения», и, следуя примеру Блэки, почти все гости дружно подхватили слова песни-поздравления. Когда музыка стихла, Блэки предложил Эмме руку, подвел ее к торту, и они вдвоем задули свечи. Эмма взяла в руки нож и отрезала первый кусок. Затем они вместе вернулись за свой стол.

Официанты наполнили бокалы шампанским и разнесли торт. Когда каждый получил свою порцию, Дэзи встала и постучала ложечкой по фужеру.

– Прошу внимания. Ну пожалуйста!

Разговоры смолкли, все взгляды обратились на нее.

– Спасибо, – сказала Дэзи.