– Роджер, я не соглашаюсь даже поужинать с тобой! Неужели ты думаешь, что я провела бы в твоем обществе две недели, валяясь на пляже?

– А ты, очевидно, думаешь, что молодость продлится вечно.

Он взял из стакана остро отточенный карандаш и принялся лениво вертеть его в руках. Ее карандаши всегда были остро отточены и всегда лежали на своем месте. В ее кабинете все всегда было на своем месте. Роджер прекрасно это знал. Будучи человеком честолюбивым и наблюдательным, он знал очень многое и старался замечать все, что может когда-либо пригодиться.

Сейчас он изо всех сил старался очаровать ее, лучась улыбкой.

– Просто мне бы хотелось, чтобы мы снова стали встречаться за пределами офиса. Может быть, хватит дуться, Кейт? Ведь прошло почти два года!

С деланным недоумением Кейт вопросительно подняла бровь:

– Неужели всего два? Мне кажется, что прошла целая вечность.

– Ладно, признаю, я сам все испортил. – Роджер положил карандаш на место. – Прости. Я не знаю, что еще сказать…

– Простить? – мягко переспросила она, потом встала и налила себе еще кофе, хотя третья чашка была явным перебором. Сев на место, Кейт отхлебнула кофе и в упор посмотрела на Роджера. – Простить за то, что ты спал со мной и одновременно с одной из моих клиенток? Или за то, что ты уговорил мою клиентку передать ее дела тебе? За что именно ты извиняешься, Роджер?

– За все! – Он снова выдавил из себя улыбку, зная, что она безотказно действует на женщин. – Слушай, я уже тысячу раз просил прощения, но вот – делаю это снова. Я знаю, что мне не следовало встречаться с Бесс… то есть с миссис Тернер, и уж тем более ложиться с ней в кровать, пока у нас с тобой был роман. Мне нет прощения.

– Совершенно с этим согласна. До свидания.

– Кейт! – Роджер гипнотизировал ее взглядом, голос его чуть заметно охрип, и она вдруг вспомнила, как они двигались в такт в последние мгновения перед оргазмом. – Я хочу, чтобы у нас все наладилось. По крайней мере, давай помиримся.

Она наклонила голову, задумалась. На Роджера бесполезно было сердиться. Есть люди, обладающие нравственными принципами, а есть – с полным отсутствием оных.

– Нет, – твердо сказала она.

– Черт побери! – сжав от злости кулаки, Роджер резко встал. – Я был проклятым сукиным сыном! Я потерял прекрасную во всех отношениях связь из-за непомерного честолюбия и похоти.

– Ты абсолютно прав, – согласилась Кейт. – Но плохо же ты меня знаешь, раз надеешься, что я соглашусь повторить это представление снова.

– Но я давно прекратил всякие личные отношения с Бесс!

– А-а, это, конечно, меняет дело. – Откинувшись в кресле, Кейт расхохоталась. – Господи Боже, ну ты и тип, Роджер! Думаешь, раз ты расчистил территорию, я тут же прыгну к тебе в постель? Мы с тобой – коллеги, – отчеканила она. – И только. Я никогда больше не повторю эту ошибку и не заведу интрижку на работе. И ни за что – слышишь: ни за что! – не дам тебе шанса охмурить меня снова.

Его губы крепко сжались, глаза недобро сощурились.

– Ты просто боишься встретиться со мной вне офиса. Боишься, потому что прекрасно помнишь, как хорошо нам было вместе!

Кейт вздохнула.

– Роджер, нам не было хорошо вместе. Я бы назвала наши отношения довольно средненькими… Давай закроем эту тему и больше не будем к ней возвращаться.