Жюль ВЕРН. Удивительные приключения дядюшки Антифера
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
в которой неизвестный корабль с неизвестным капитаном бороздит неизвестное море в поисках неизвестного острова
В шесть часов утра 9 сентября 1831 года капитан вышел из своей каюты и поднялся на мостик.
На востоке занималась заря, небосвод освещали рассеянные лучи солнца, диск которого находился еще за линией горизонта. Яркие отблески ласкали подернутую рябью поверхность моря, тихо плескавшегося под утренним бризом.
После спокойной ночи следовало ожидать великолепного дня, одного из тех сентябрьских дней, которыми иногда балует нас на исходе жаркого лета умеренный пояс.
Капитан поднял подзорную трубу и направил объектив на ту черту, где небо сливается с морем.
Опустив трубу, он подошел к рулевому — старику с взъерошенной бородой и не по возрасту живыми и проницательными глазами — и спросил:
— Когда ты стал на вахту?
— В четыре, капитан.
Эти два человека говорили на таком грубом наречии, что ни один европеец, будь то англичанин, француз, немец или кто-либо другой, если только он не посещал торговые порты Леванта [Левант — общее название стран Ближнего Востока, прилегающих к восточной части Средиземного моря], не понял бы ни слова. По-видимому, это была смесь местного турецкого диалекта с сирийско-арабским [сирийцы говорят на сирийском диалекте арабского языка].
— Ничего нового?
— Ничего, капитан.
— И с самого утра ни одного судна на горизонте?
— Одно... большое трехмачтовое. Оно шло под ветром прямо на нас. Я сделал крутой поворот, чтобы уйти от него как можно дальше.
— И правильно поступил. А теперь... — Капитан внимательно обвел взглядом весь горизонт и вдруг громко скомандовал: — Приготовиться к повороту!
Вахтенные вскочили. Румпель [рычаг для поворачивания (управления) руля] был повернут, шкоты [снасти, служащие для управления парусами] вытравлены, судно сделало поворот и пошло на северо-запад левым галсом [курс судна относительно ветра].
Это была шхуна-бриг [бригантина — двухмачтовое парусное судно] — торговый корабль водоизмещением четыреста тонн. Путем некоторых изменений он был превращен в быстроходную яхту. Под начальством капитана находились пятнадцать матросов и один боцман — экипаж, вполне достаточный для управления парусами. Это были сильные, мужественные люди, которые своей одеждой — короткая шерстяная куртка, берет, широкие брюки и сапоги — напоминали моряков Восточной Европы.
Ни на корме, ни на носу шхуны-брига не было никакого названия. Не было на ней и флага. Более того: как только вахтенный докладывал о появлении паруса на горизонте, шхуна быстро меняла курс, чтобы избежать необходимости салютовать встречным кораблям или отвечать на их приветствия.
Быть может, это был пиратский корабль, опасавшийся преследования (такие еще встречались тогда в этих водах)? Нет. На его борту не было оружия; да и вряд ли с таким малочисленным экипажем отважился бы кто-либо на подобные дела!
Быть может, это был контрабандист, тайно снабжавший города побережья беспошлинными товарами или перевозивший их с острова на остров? Тоже нет.
Если бы даже самый опытный таможенный чиновник осмотрел трюм, сдвинул грузы, переворошил тюки, обыскал все ящики, он не нашел бы ничего подозрительного. Да по правде говоря, на этом судне вовсе и не было груза, если не считать запасов провизии на несколько лет, бочек с вином и водкой в глубине трюма, да еще — под мостиком — трех дубовых бочонков, охваченных железными обручами.
|
