Открой глаза!  приказал голос, и веки Мориса задрожали.

Нет, сказал Морис. Ты не слышишь мои мысли. Ты используешь мои глаза и уши. Ты только догадываешься,  что я думаю.

Ответа не последовало. Морис и не ждал ответа. Он прыгнул. Кривая балка была точно там, где он её запомнил. Его когти вонзились в прогнившее дерево. Морис сумел удержаться на балке и забраться по ней под самый потолок. Теперь крысы могли только последовать за ним. При определённом везении он мог суметь пустить в ход когти…

Крысы подползали всё ближе. Они обнюхали всё внизу, и Морис представил себе, как их носы дрожали в темноте.

Одна из крыс начала подниматься по балке, продолжая обнюхивать всё вокруг. Морису показалось, что всего несколько сантиметров отделяло её от его хвоста в тот момент, когда она развернулась и побежала обратно вниз.

Он слышал, как большие крысы добрались до вершины кучи отбросов и остановились там в недоумении. Последующие звуки говорили о том, что крысы спустились и поплыли обратно.

Морис удивлённо сморщил нос, покрытый вонючей коростой. Крысы, которые не учуяли кота? Но потом он понял. В данный момент он совсем не пах котом, а вонял подвальной грязью. Он даже чувствовал  себя как грязь в подвале, полном грязи.

Он остался сидеть, тихо как камень, и слушал ушами, полными грязи, как крысы вернулись к дыре в стене. Потом, с сердцем, выпрыгивающем из груди, и не открывая глаз, он спустился вниз на кучу отбросов. Куча примыкала к двери из подгнившего дерева. Одна из досок, по консистенции уже близкая к губке, тотчас отвалилась, как только он к ней прикоснулся.

По подувшему сквозняку было ясно, что за дверью находится другой большой подвал. Оттуда пахло гнилым и горелым деревом. Он осторожно пролез через дыру в двери.

Узнает ли… голос, где он находится, если он сейчас откроет глаза? Не одинаковы ли все подвалы на вид?

Может быть, и в этом  подвале тоже были крысы?

Морис с опаской поднял веки. Он не увидел крыс. Перед ним была ржавая решётка, прикрывающая вход в сточную трубу, достаточно широкую, чтобы он мог в неё пролезть. Вдалеке мерцал слабый свет.

Так вот он какой, мир крыс, подумал он, пытаясь отскрести себя от грязи. Тёмный, затхлый, полный вони и странных голосов. Я — кот. Солнечный свет и свежий воздух — это мой стиль жизни. Мне нужно только найти дыру, ведущую наружу, и потом я сделаю ноги, так что и следов от меня не останется. Ну, не считая грязи.

Голос в его голове, не тот таинственный, а обычный его внутренний голос спросил: «а что же будет с глупым на вид мальчиком и другими? Ты должен им помочь!"И Морис подумал: „ты-то откуда взялся? Давай так: ты  помогаешь им, а я поищу себе тёплое местечко, идёт?“

По мере продвижения по трубе становилось светлее. Этот свет невозможно было сравнить с дневным светом, даже со светом луны, но что угодно было лучше, чем темнота.

Почти что угодно.

Морис просунул голову через отверстие в конце трубы и очутился в сточном канале, который был больше трубы и был выложен кирпичами, покрытыми слизистым слоем какой-то подземной гадости. Неподалёку горела свечка.

— Это ты, Морис? — спросила Персик, уставившись на его грязную шкуру.

— Пахнет лучше, чем обычно, — сказал Загар и усмехнулся довольно недружелюбно, как показалось Морису.

— Ха-ха, — ответил Морис. В сложившейся ситуации он не был расположен к шуткам.

— А, я знал, что ты нас не бросишь в беде, старый друг, — сказал Опасный Боб. — Я всегда говорил, что мы можем положиться на Мориса. — Он глубоко вздохнул.

— Да, — пробурчал Загар, но Морису показалось, что это было скептическое „да“. — Удивительно. Я думаю, ты нас долго искал. Наверно, торопился, чтобы нам помочь.