С особым вниманием следователи отнеслись к необычным следам на шее жертвы. Одни сыщики считали, что убийца душил девушку обеими руками, другие полагали, что он использовал какую-то веревку, которую обкрутил вокруг шеи дважды и затянул за концы.

Все выдвигаемые версии разбивались о следующие факты: дверь спальни, выходящая в коридор, была закрыта, но не заперта; кровать, на которой была убита Эжени, располагалась так, что никто не смог бы войти в комнату незаметно; газовая лампа в спальне горела ярко и продолжала гореть утром после убийства. На памяти Делии Дент хозяйка ни разу не засыпала во время чтения книги и не забывала выключить газ на ночь.

Возможно ли, что в доме находился третий человек, о чем было известно только Эжени? Абсолютно исключено! Делия не могла не знать об этом, и этот человек не смог бы покинуть дом незамеченным и не оставить следов.

Имя Эжени Ла Верди никогда не становилось предметом слухов или кривотолков, и коронерское дознание показало, что репутация честной и скромной женщины ею была вполне заслужена.

Примерно через месяц после преступления, однажды вечером, когда город окутали сумерки, старший инспектор Бирнс поднялся по лестнице дома Ника Картера.

Все были уверены, что шеф отказался от безнадежного дела, и его вполне устраивало, что публика осталась при этом мнении.

Глава II

Беседа

Когда пришел инспектор, Ник Картер был дома, и принял он его так, как не принял бы ни одного другого человека, живущего в Нью-Йорке, — в своем истинном обличье. Ник считал, что, если скрывать себя настоящего абсолютно от всех, различные гримы обеспечат полную защиту, и это было одним из важнейших постулатов его веры в себя.

— Рад вас видеть, инспектор! — приветствовал он шефа. — Присаживайтесь, берите сигару, и давайте все обговорим. Я полагаю, вы ко мне по делу пожаловали.

— Вы правы, Ник.

— У меня вы появляетесь, только когда случается что-то действительно важное. Что на этот раз?

— Дело Эжени Ла Верди.

— Я полагал, от него отказались.

— Отказались. Все, только не я.

— Вот как! К слову, я узнал, что…

— Что Делия Дент умерла? Да, это так.

— Как думаете, инспектор, она действительно ничего не знала об убийце?

— Я уверен в этом. К этому убийству она имела отношения не больше, чем вы или я.

— Я тоже так думаю, хотя и не знаю подробностей.

— У вас есть предположения, Ник?

— Нет. Я избегаю предположений, как сыпного тифа или оспы. Они опасны и очень заразны.

— Верно, но человек ведь не может не думать.

— Да, к сожалению.

— Ник, я хочу, чтобы вы взялись за это дело и досконально разобрались, что произошло.

— Проще сказать, чем сделать, инспектор.

— Я верю, вам это по плечу.

— Дело весьма непростое.

— Никто ничего не смог сделать. Вы попытаетесь, Ник? Где-то разгуливает убийца, и его нужно найти, пусть даже на это уйдут годы.

— Да.

— Спасибо. Признаться, я очень боялся, что вы откажетесь, и все же…

— Иногда стоит рискнуть, так ведь?

— Именно.

— Когда приступать? Инструкции?

— Начинайте, когда сами сочтете нужным. Действуйте на свое усмотрение, независимо ни от кого. У меня только одно условие.

— Какое?

— Никто, кроме нас двоих, не должен знать о вашем участии в этом деле.

— Я бы и сам поставил такое условие, инспектор.