– В натуре, надо действовать по науке, то есть наугад, – сказал Рыггантропов. – Идите за мной…

С улицы Жирной Мыши студенты повернули в переулок Доблести, и вслед за двоечником остановились перед строением, вывеска на котором без ложной скромности гласила: «Зноменитоя Мастирская па Мяталлу».

– Ого, – сказал Арс.

– Угу, – поддержал его Прыгскокк.

Дверь открылась, из нее высунулась борода, украшенная парой подозрительных глаз.

– Чиво надо? Ходют тут всякие, – изрекла она и заткнулась, осознав, с кем именно разговаривает.

Маги побаиваются гномов, опасаясь острых, как бритвы топоров, но и подгорный народец не шибко жалует выходцев из МУ, желая держаться подальше от вредных для здоровья заклинаний.

– Чиво у вас? – спросила борода, проявив невероятную для гнома вежливость.

– Заказ, – осторожно сказал Арс, ожидая, когда его начнут рубить топором.

Битый Горшок не был абсолютно бесталанным гномом, просто он все время попадал молотом по пальцам, не мог запомнить схему выплавки металлов и путал фрезу со сверлом.

Сам Битый Горшок полагал, что его талант состоит в том, чтобы не проявлять никаких талантов.

– Входите, – сказал он, окинув студентов подозрительным взглядом. – Посмотрим, чиво можно сделать.

Внутри гномьего жилища оказалось жарко, как в печке, и зловонно, точно на химическом заводе. У Арса заслезилось в глазах, а Тили-Тили чихнул так, что отлетел к стенке.

– Что тут такое? – в прихожую заглянул толстый гном с седой бородой и золоченым топориком на поясе. – Это ты кого привел?

– У нас заказ, – просипел Нил Прыгскокк, догадываясь, что перед ними хозяин мастерской.

– И какой? – гном огладил бороду, для чего ему пришлось слегка наклониться и вытянуть руку.

– Вот, – Арс вытащил из-под мантии рисунки.

– Посмотрим, – хозяин щелкнул пальцами. – Моток Веревки, Топорище!

Два выпрыгнувших точно из-под земли гнома сноровисто приволокли низкий стол, куда Топыряк и положил рисунки.

– Ага, хм-м, – хозяин мастерской склонился над ними.

– Сейчас рубить начнет, – гулким шепотом сказал Рыггантропов, – вон какой топор красивый. Кровь на золоте хорошо смотрится…

– Заткнись! – прошипел Арс.

– А чего? Вы же сами сказали, что эти гномы только и делают, что крошат всех в капусту своими то…

– Заткнись!

Хозяин мастерской, поглощенный изучением рисунков, ничего не услышал.

– Из чего это должно быть? – поинтересовался он, доставая из-под бороды маленькие счеты, густо утыканные драгоценными камнями.

Там, где дело касается алмазов, рубинов и прочих изумрудов, вкус гномов превращается во что-то дикое и завывающее.

– Металл, – ответил Арс, – не очень тяжелый. То, что висит на веревках…

– А, это веревки? – гном отщелкнул костяшку на счетах. – Рассчитаем экономический клиренс, наценку за использование ценных пород лыка, включим налог на отнятую стоимость…

Пальцы хозяина мастерской хищно шевелились, костяшки щелкали, мотаясь туда-сюда по проволочкам, студенты наблюдали за происходящим с зачарованным видом людей, понимающих в экономике примерно столько же, сколько комар – в законах аэродинамики.

– Сделаем эту штуку к завтрашнему вечеру. С вас сто бублей, – заключил гном.

– Но у нас столько нет! – возмутился Нил Прыгскокк, а Тили-Тили нахмурился и сердито зашипел.