Перед последним боем организаторы объявили о самом большом перерыве — аж целых полчаса. Видимо для того, чтобы зрители нагуляли зрелищный аппетит и визжали как можно громче во время сражения.

Чтобы долго не дожидаться в главном зале, с парнями решили сходить в курилку. Хоть я и не курил, но зато стоял рядом. А, собственно, из нас всех курили только Стас, да один из лысых молчунов.

Синеволосый, озабоченно потягивая сигаретку, рассказывал очередную ерунду. Как и всегда, смеялись с его реакции на шутку, а не с самой шутки.

Думаю, что такой человек, как Стас, всё-таки нужен в компании. Этакий трикстер, уравновешивающий серьёзность остальных членов. Если бы его тут не было, Коловрат Упырь, Серёга, и двое угрюмых и лысых, как шары для боулинга, парней, имели бы совершенно другое положение. Более скучное, чем сейчас.

Пока не понятно, какое положение в Организации занимал я, но, уж точно не маргинальное. Меня ценили как хорошего бойца и как человека, что не слишком много болтает, но много делает. И мне такой расклад в целом нравился.

Впрочем, не обходилось и без подколок по поводу моего возраста и безобидной внешности. Хотя они и резонировали с тем, на что я способен на самом деле.

Парни докурили и ушли в главный зал. Я же, взглянув на часы и поняв, что у меня есть ещё несколько минут, остался здесь.

А остался для того, чтобы наедине переговорить с Прутковым. Ибо он сидел в уголке, слегка скрюченный, с проявляющимся синим пятном возле глаза. Медленно курил.

— Как оно, отец? — С уважением обратился к нему.

Козьма выдул тоненькую дымную струйку и спросил, не отвечая на мой вопрос:

— Зачем ты попросил меня остаться?

— А как ты сам думаешь?

— Вариантов, в принципе, не много… — Он сделал ещё одну затяжку, как-то тяжело вдохнул в себя табачный смрад, и потушил бычок о железную урну.

— А как тебя зовут на самом деле? — Поинтересовался я.

— Павел Геннадьевич я. По фамилии Смирнов. А как ты понял, что это не моё настоящее имя? — Слегка приподнял он левую бровь.

— Обижаешь, Павел Геннадьевич. Я хоть и выгляжу как незрелый пацан, но уж не настолько глуп, как вы думаете.

— Х-м… — На лице мужика повисла блаженная полуулыбка. — Знаешь, а ты первый, кто догадался, что у меня псевдоним. Представляешь, ни разу ни у кого вопросов не возникло… — Он посмотрел куда-то сквозь стену. — Вот, до чего наше образование докатилось… а тебя-то как звать? — Усмехнулся. — Угнетатель…

— Александр я.

— Есть у меня один ученик, так же звать. И, надо сказать, тоже довольно смышлённый парень. — Уважительно покачал головой Павел Геннадьевич.

"Ага. Всё-таки, и правда учитель. Вот это я пророк, в самом деле…!"

— Половину суммы от выигрыша хочу тебе отдать, Павел Геннадьевич. — Вдруг ответил я на заданный минуту назад вопрос.

— Ух ты ж…! — Слегка удивился он. Но отнекиваться не стал, всё-таки, не в том положении сейчас.

— У меня нет такой огромной нужды в деньгах, вот и делюсь. — Уставился я куда-то в потолок, на котором, казалось, осел дым. — И, по правде говоря, Козьма Геннадьевич, если бы не я — ты бы любого на этом турнире положил.

— Правда…? — Ещё раз удивился он, но в этот раз из уважения.

— Сто процентная. — Ответил я, и, не прощаясь, вышел из курилки.

Через минуту должен был начаться поединок, поэтому я отправился в который раз натягивать перчатки, которые так ни разу и не пригодились.