— Я спрашиваю, побеседовали приятно? — повторил он вопрос.

— Вполне. — Лилия хотела пройти на кухню, но Николай преградил дорогу:

— Не поделитесь, о чем беседовали?

— Боже мой, это что, ревность? — Она улыбнулась. — С вами я дефилировать по двору отказалась, и теперь вы ревнуете?

— К ревности это не имеет никакого отношения.

— Ой ли?

Ревность однозначно была ни при чем, но со стороны это, наверное, выглядело именно как проявление ревности, и от этого Николай обозлился еще больше.

— Можете мне лапшу на уши не вешать, что это был ваш воздыхатель.

— А я и не собираюсь.

— И правильно, потому что я его узнал.

— И что? — пожала плечами Лилия — Его многие в городе знают.

— А то, что у меня вдруг зародились смутные сомнения: а в нашей ли вы команде играете? Или переметнулись на другую сторону? Или сразу были с ними заодно, а нам только голову морочили, хвостиком за нами бегали, палки в колеса вставляли?!

— Вы думаете, что говорите?! — возмутилась Лилия. — У вас жар, вам надо в постель.

Она попыталась силой оттащить его в спальню, он довольно грубо отбросил ее руки, тут же пожалел о своей грубости, уже готов был извиниться, но проглотил извинения.

— Никуда мне не надо! — Он испытывал натуральное раздвоение личности: один Щербак в нем был без ума от Лилии и готов был с кулаками и пеной у рта отстаивать ее перед вторым, который видел в ней исключительно змею подколодную, пригретую на груди, и оба Щербака в нем были одинаково убеждены в своей правоте. Сейчас подозрительность победила, слишком вески были основания для подозрений. — От разговора вам не отвертеться. Я собственными глазами видел, как вы только что любезничали с Боксером. А еще я знаю, что это его люди начали угрожать нам с Денисом, как только мы въехали в город, его люди били нам морды у гостиницы. В вашем, кстати, присутствии. И вам тоже от них досталось. Это вы все заранее спланировали или по случайности под раздачу попали, а?

Лилия не ответила, она присела на корточки, опершись спиной о дверь.

— Продолжайте, продолжайте, договаривайте.

— Ладно. — Николай навис над ней и продолжил: — Мальчики вашего ночного гостя два дня ездили за нами по пятам, не давая шагу ступить, потом украли у Дениса пистолет, который мы, слава богу, уже вернули обратно, однако, как вы полагаете, кто сегодня затащил нас в перестрелку с чеченцами? — Он перевел дух, попить бы еще, но прерываться нельзя. — Так что я после этого должен думать, видя, как вы, посчитав меня спящим, тайком выбираетесь на улицу и шепчетесь там с этим уродом? Что я должен думать?! Тут вообще думать не надо. Все ясно как три копейки, блин!

— Мы так и будем здесь стоять? — спросила она устало, но совершенно спокойно, как будто он тут просто так сотрясал воздух рассказами о видах на урожай. — Нога не болит?

— Не надо меня нервировать! — гаркнул Николай.

Она снова пожала плечами:

— Вы сами себя заводите. Давайте сядем и во всем спокойно разберемся.

Он даже не успел среагировать, она юркнула у него под рукой и, оказавшись вне зоны досягаемости, поманила его за собой на кухню. Ничего не оставалось, как хромать следом. Она налила два стакана минералки, но он к своему принципиально не притронулся, несмотря на ужасную жажду. Поставил стул на пороге, кряхтя, уселся. Лилия сделала несколько глотков, подвинула к нему еще один стул, поставила на него пепельницу, сама уселась на подоконник.

— Начнем с того, что ни о слежке, ни о пистолете, ни о каких прочих провокациях вы мне не говорили. А я мысли на расстоянии читать не умею.