|
«Нашёл там себе что-то съестное?» Он вздрогнул от её слов. У него совершенно вылетело из головы, зачем он там. Он увидел соус для спагетти. «Наверно, я разогрею этот соус для спагетти», – сказал он, доставая чашку соуса для спагетти из холодильника, а затем закрывая дверцу. Она проследила за ним, чтобы увериться, что он переложит соус для спагетти из чашки на сковороду, поставит её на плиту, да ещё не забудет включить газ. Убедившись, что он всё это сделал, она встала из-за стола и направилась к выходу из кухни. «Куда ты идёшь?» – сказал он. «В гостиную, – сказала она. – Думаю поставить какую-нибудь музыку на фонограф. Что-нибудь хочешь послушать?» – «Нет, – сказал он. – Поставь, что хочешь. Я послушаю то, что будет играть». – «Ладно». Констанс прошла в гостиную. У них была большая, дружелюбного вида квартира, жизнерадостно и творчески убранная удобной мебелью и множеством хорошоухоженных растений. Глядя на их жилище, невозможно было догадаться о происходившем в спальне: его неуклюжем садизме. Комната была очень женственная, здоровая, потому что ею, по большей части, занималась Констанс. Никому бы и в голову не пришло, что в стенных шкафах в коридоре под одеялами спрятаны верёвки, и что красивые платки и шарфы в спальне выступают в роли некомпетентных кляпов. Кроме того, в спальне были спрятаны бутыльки с лекарствами, которыми Боб лечил бородавки в пенисе, бородавки, которые никак не проходили. Бутыльки скрывались в коробке в шкафу. На крышку коробки была свалена всякая всячина, как будто в ней было нечто, интересующее полицию. Ещё, конечно, были резинки, спрятанные под его носками в туалетном столике, резинки, которые он ненавидел покупать, при покупке которых ему всегда становилось плохо, уши его горели от смущения, и он не мог смотреть в глаза человеку, продававшему ему резинки. Он всегда отворачивался. Вначале он оглядывал аптеку, чтобы убедиться, что ему не придётся покупать резинки у продавщицы. Он покупал их только у мужчин. Боб доходил даже до того, что покупал их, убедившись, что в аптеке вообще нет женщин. Резинки для него были падением в непристойность. Боб наблюдал, как разогревается его соус для спагетти. Красные пузыри медленно возникали на поверхности. Он гадал, чем занята в гостиной Констанс. У них была большая, дружелюбная кухня, и в ней – полно всего зеленеющего. Он, она, они вдвоём любили зелень. Потом он услышал музыку, раздающуюся из гостиной. Бах. Бобу нравился Бах. Со стороны Констанс было мило поставить что-нибудь на фонограф. Он ждал, когда Констанс вернётся на кухню. Она не пришла, и он размешал соус для спагетти. Да, не было никакой возможности узнать, что происходит в этом доме. Никто не знал. Хотя бородавки были у Боба уже почти год, он никому о них не сказал, даже лучшим друзьям. Бородавки были его изгнанием и темницей. Друзья волновались за него, потому что он был славным парнем. К тому же, он без конца надоедал им чтением греческой антологии.
Статуи Логанов
ДДДДДДДДЗЗЗЗЗЗЗЗЫЫЫЫЫЫЫНННННЬЬЬ !!!!! ДДДДДДДДЗЗЗЗЗЗЗЗЫЫЫЫЫЫЫНННННЬЬЬ !!!!! ДДДДДДДДЗЗЗЗЗЗЗЗЫЫЫЫЫЫЫНННННЬЬЬ !!!!! Братья Логаны сидели, уставившись на телефон. Никто из них не сдвинулся и на дюйм. Они были статуями братьев Логанов. Теперь, когда телефон, наконец, после всех этих лет, зазвонил, они не знали, что делать. Логан, который столько упражнялся в поднимании телефонной трубки, оказался самым беспомощным из всех. Его рука мрамором покоилась возле телефона. ДДДДДДДДЗЗЗЗЗЗЗЗЫЫЫЫЫЫЫНННННЬЬЬ !!!!! ДДДДДДДДЗЗЗЗЗЗЗЗЫЫЫЫЫЫЫНННННЬЬЬ !!!!! ДДДДДДДДЗЗЗЗЗЗЗЗЫЫЫЫЫЫЫНННННЬЬЬ !!!!!
Спагетти
Боб ел, когда Констанс вернулась на кухню. |
